Питбуль для училки

– Не хотела она! Ишь ты, королевна какая, еще и уговаривают ее. Уважаемый человек пригласил, а ее еще и просить муж должен! – Так, ясно, свекровь понесло, и говорить бесполезно. Я всегда плохая по умолчанию, и, как ни поверни, Сережа – молодец и мученик, а она пострадавшая по-всякому из-за меня опять же. – И там по-людски себя не вела, неблагодарная, уехала, а Сережа извиняйся за тебя да носись везде, ищи! Что за жена ты, одни ему мучения с тобой! А я говорила, предупреждала! Взял бы вон Юленьку или ту же Ирку. Не красавицы, да, зато ему в рот еще в школе только и смотрели. Вот бы где был и ухожен, и мне уважение, помощь. И, небось, злой бы такой не ходил, как у тебя. Думаешь, не знаю я, почему Сереженька стал как туча да все рычит? Жена нормальная бы приласкала как следует, да успокоился бы. А ты? Одно название, что жена. Ходит за тобой с протянутой рукой, как попрошайка, знаю я все!

Я закрыла перед ее носом дверь в нашу с Сергеем спальню и стала быстро одеваться. Первым делом натянула тонкий домашний свитер с высоким горлом. Господи, на внутренней стороне бедер тоже следы. Михаил же меня держал, когда творил это невообразимое ртом. Там. Ладно, я слышала про такое. Но испытать…

Грохнула входная дверь.

– Ленка! – заревел муж из прихожей. – Ты где, мать твою?!

У меня и язык отнялся, и к месту приморозило. И шевельнуться не могла, пока Сергей, матерясь и качаясь, не ввалился в комнату.

– Где была, зараза?! Какого хрена уехала вообще? Тебе, сучке такой, кто позволял уезжать, а? – попер он на меня, сверля налитыми кровью, почти остекленевшими глазами. Пьян, очевидно, вдрызг. В таком состоянии с ним говорить бесполезно, уже знаю.

Вскочила и попыталась уклониться, но он схватил меня за руку и дернул сначала к себе, выворачивая запястье, а потом с силой толкнул спиной в стену. Врезалась лопатками и затылком так, что дыхание остановилось и в голове зазвенело и потемнело. Еле сдержала вопль, думая только о том, чтобы не разбудить и не напугать Федьку.

– Не надо, Сережа, – выставила руку, защищаясь, но он опять схватил меня за грудки, встряхнул так, что во рту стало солоно от прокушенного языка, и швырнул теперь в сторону постели. Зацепившись ногой за задравшийся край ковра, я упала перед кроватью, вскрикнув от того, что плечо обожгло от удара об основание.

– Ты, тварь такая, кем меня перед пацанами выставляешь, а? Чмошником каким-то, что бегать за тобой должен, выкрутасам угождать? – Сергей вздернул меня с пола и кинул-таки на кровать и навалился сверху, снова причиняя боль.

– Остановись, Сережа! – собрав силы, рявкнула я, отказываясь впадать в панику, хотя шок уже брал за горло. Да, постепенно обращение со мной мужа становилось все хуже, настолько, что я не сомневалась в том, что он приведет в исполнение все угрозы, которые себе все чаще позволял. Но никогда до этого он не поднимал на меня руку. – Я объясню!

– Да пошла ты, сучка! Еще приказывать мне смеешь? Ох*ела вкрай? Где была, отвечай! Я за ней в город, Сван меня вычитывал, как пацана, вези, мол, обратно, извиняйся. Мужики на смех подняли, а ее и дома нет! – вскинувшись надо мной, он замахнулся и влепил мне по щеке, задевая и висок, с такой силой, что голову мотнуло, а в шее ослепительно больно хрустнуло. Замахнулся снова, но тут свекровь за его спиной завизжала: «Не по лицу, сынок! Что люди скажут!» – Где была, шалава?

Я, невзирая на помутнение и звон в голове, принялась бороться с ним, вырываясь. Но Сергей ткнул меня коротко кулаком в живот, вышибая дух, схватил за горло и навалился, лишая возможности вздохнуть, и зарычал в лицо:

– Я же тебе сказал, что убью, не дай бог ты с кем-то… Убью, Ленка! Где ты, дрянь была?! блась небось, а? Раз мужу родному не даешь и со Сваном заерепенилась. Точно есть у тебя хорек, блдина такая. Кто? Ну! – Он сжал пальцы на горле сильнее, и все мои попытки царапать и освободиться будто и не замечал.

– У меня машина застряла в грязи! – просипела, задыхаясь и уже ничего не видя перед глазами. – Сам посмотри!

Пальцы на моем горле разжались, и Сергей слез, а я перевернулась на бок, кашляя, хватала воздух, сдерживая рвущиеся рыдания. Покачиваясь, муж подошел к окну и дернул штору в сторону, частично срывая ее. Смотрел с полминуты в окно вниз на парковку, где стоял мой замызганный «Ситроен».

– Потому что дура ты тупая, – наконец сказал уже почти спокойно. – Какого хера понеслась не пойми куда.

– Ты вообще помнишь, что перед этим было? – спросила, чуть отдышавшись.

– Мать! Ушла отсюда! – велел Сергей, плюхаясь на край кровати. Я стала отползать, но он схватил мою лодыжку и сжал, удерживая. – Все я помню. Не хер тебе было делать в той бане, знаешь. И на гулянке этой. Это все Сван, падла, повел себя как гондон последний. Говорю же, нацелился на тебя, и вон чё вышло.

– Вышло? – ошалев, уставилась на мужа. – Сван виноват? Это он заставлял тебя ту девку там… Это он сейчас меня бил?