Питер. Битва близнецов

Громкий стук. Таджик вдруг понял, что встал – когда? он не помнил – и отшвырнул стул в сторону. Бум! Тот с грохотом врезался в стену, развалился, щепки и куски штукатурки разлетелись по камере. На ровно окрашенной стене появилась безобразная белая вмятина.

Ярко-голубые глаза Убера смотрели на него, не мигая.

Некоторое время Таджик молчал. Затем проговорил тихо:

– Пошел ты на хер, Убер. Понял?

Молчание. Убер смотрел пристально.

– Во, слышу родные слова. – Скинхед откинулся на койке, заложил руки за бритую голову. Вытянул босые ноги, положил их на спинку кровати. Пятки у него были совсем черные от грязи. – Другое дело. А теперь рассказывай.

– О чем?! – Таджик никак не мог успокоиться. – О гонорее?!

Убер сел, размял шею, хрустнул позвонками. В глазах скинхеда загорелся зловещий веселый огонек.

– О подвиге, младший гэндальф Таджик. О твоем героическом на хрен походе за золотым руном. А за детей извини. Я не знал. И это… я тупой придурок иногда. Рассказывай про свое задание. Но сначала – о детях. Что там случилось?

Таджик помедлил. И Таджик рассказал.

Глава 3 Медосмотр человеков

10 декабря 2033 года, Санкт-Петербург, узел «Сенная-Садовая». Тридцать четвертый день Веганской войны

Доктор был пожилой, но еще крепкий мужик – в некогда белом халате на голом мускулистом торсе. Черные кудрявые волосы выбивались из ворота. Лицо профессионально равнодушное.

Осмотр для Убера затянулся. «Какие-то анализы еще придумали», – в сердцах подумал скинхед. Он уже начал забывать, что совсем недавно валялся с кровавым кашлем. А сейчас он с комфортом возлежал на отдельной койке, застеленной белой простыней и полиэтиленовой пленкой. Как царь и бог. «Как Ахмет, не к ночи будь помянут». Впрочем, о мертвых или хорошо, или ни хрена. Убер выпрямился, заложил руки за голову.

На соседней койке лежал человек. Убер решил, что соседу лет шестьдесят – он и отсюда видел помятое, серое лицо. Живой хоть? И тут сосед наконец вдохнул – Убер успокоился. «Нормально тогда, че. Лежит себе».

– Снимите рубашку, – велел доктор.

Человек в белом халате покачал головой. Убрал блестящую трубку в кармашек халата. Вдел стетоскоп в уши. Послушал дыхание Убера. От холодного металлического кружка Уберу опять стало щекотно и смешно.

– Дышите, – командовал доктор. – Не дышите. Теперь покашляйте.

Убер старательно покашлял. Кхм, кхм.

«Вроде все нормально».

– Теперь опять дышите.

Убер вдохнул.

– Док, вы меня что, троллите?

Доктор не ответил. Вернулся к столу и начал заполнять страницу в общей тетради – неразборчивым, как шифровка древних майя, почерком. Тишина. Убер слышал, как шелестит карандаш по бумаге. Нервно. Иногда доктор останавливал карандаш, пару секунд медлил – и снова начинал писать.

Убер выпрямил спину, расправил плечи.

– Что, док? – спросил он. – Плохо?

– Вам сколько лет? – поинтересовался врач, не отвечая.

– Не так много, как ему. – Убер мотнул головой в сторону пожилого соседа. И осекся…

Врач поднял глаза и смотрел серьезно. Печально.

– Что-то не так, док? – Убер прищурился.

– Ему двадцать пять лет.

Убер вскинул взгляд.

– Этой развалине?! Прости, чувак.

– Эта, как вы говорите, – сказал доктор, – развалина пришла сюда на своих двоих от Обухово. И скоро пойдет туда обратно – с вами, насколько понимаю.

Убер присвистнул. Так вот оно что.

– А я могу отказаться?

Доктор посмотрел на него, но шутливый тон не принял.

– Можете, – сухо проинформировал он.

Осмотр продолжался. Доктор ощупал сильными сухими пальцами череп Убера. В какой-то момент он что-то нажал, и у скинхеда закружилась голова, словно доктор нащупал там скрытый выключатель. Убер-резет. Перезагрузка. Он усилием воли заставил себя не упасть. Вцепился руками в край койки. Доктор заметил это и кивнул.

– У вас недавно была травма головы? – спросил он.

Убер оживился.

– О, и еще какая!

– Опять шутки. – Доктор поморщился. – Впрочем, это лучше, чем слезы.

– А что, должны быть слезы? – Убер в упор посмотрел на доктора.

Доктор покачал головой, поджал губы.

– Ясно, перед нами очередной человек-кремень, – съязвил он. – Другому я бы сказал, что с таким не живут. Но вы же как-то живете?

Это было словно удар под дых. Мгновенное головокружение. Уберу показалось, что койка под ним ускользает, улетает куда-то в бесконечность. А он опрокидывается спиной назад – и падает, падает. Падает. В темноту. Врешь!

Он собрался. Усилием воли вернул мир в прежние границы, остановил вращение Земли. «Неужели ты действительно собирался жить вечно, чертова обезьяна?!» – сказал он себе. Убер упрямо вздернул подбородок. Одно дело – харкать кровью, подозревая худшее, и совсем другое – знать, что смерть-то вот она, прямо в тебе. И пинка ей не отвесишь. Чертовы эскулапы. «Вот поэтому я всегда недолюбливал докторов», – подумал Убер.

– Вы в порядке? – спросил доктор. – Вы хорошо поняли, что я сказал?

Убер закрыл глаза, медленно вдохнул, прислушался к ощущениям. Отличный глоток воздуха. Прямо офигительный.