Питер Брейн и его друзья

— Простите, миссис Брейн, — глаза Энди за толстыми стёклами очков виновато заморгали, и он улыбнулся матери Питера самой своей кроткой и чарующей улыбкой, — там остались только книжки в вот эти карточки для игры в слова. Уж они-то совсем безвредные!

— Ну, только не в твоих руках, — ответила миссис Брейн, но тут с улицы донёсся пронзительный детский плач и она вышла на лестничную площадку. — Это Руфь. Что ещё с ней могло случиться?

3. ГЕНИАЛЬНЫЙ ПЛАН

Однако ничего серьёзного с Руфью не случилось (если, конечно, дразнилка «Руфка дура, Руфка дура!», которую распевали мальчишки, её одноклассники, — это пустяки). И после того как она съела шоколадку, и снова разревелась, когда ей подсунули красноглазого паука, и выторговала себе пять разноцветных камешков за то, что перестанет плакать, вся компания спокойно уселась, чтобы поговорить о каникулах.

Особенно их интересовали поиски клада в парке, которые устраивались в числе других каникулярных развлечений, а больше всего — первый приз, который победителю предстояло выбрать из продукции «Юго-Восточной электронной компании».

— Я бы выбрал «гуляй-болтай»! — объявил Энли. — Они их делают там.

— Да, будь у нас «гуляй-болтай», уж тогда бы мы чего только не напридумали!.. — мечтательно бормотал Морис.

— А что такое «гуляй-болтай»? — спросила Руфь.

— Но ведь они на вид такие тяжёлые! — заметила Ева. — Как же мы будем их носить?

— Тринадцать килограммов, — сказал Питер. — Я читал в журнале… Ну, да во всяком случае такой приз нам никто не даст.

— В газете напечатано: «Любой образчик нашей продукции», — заспорил Энди. — А я соглашусь только на «гуляй-болтай». Либо «гуляй-болтай», либо ничего!

— Что такое «гуляй-болтай»? — снова спросила Руфь.

— И вовсе он не тяжёлый, — продолжал Энди. — Тьфу! Ну что такое тринадцать килограммов? Да я берусь весь день его носить в одной руке.

— Ну уж это положим! — заметил Морис.

— Да, — сказал Питер. — Ведь…

— Что такое «гуляй-болтай»? — завизжала Руфь.

— Объясните ей кто-нибудь! — взмолилась Ева. — И поскорей!

— Это такая кукла, которая умеет ходить, пищать и плакать настоящими слезами, — сказал Питер, подмигивая остальным. — Вроде тебя. Ты и есть самая настоящая «гуляй-болтай».

— Нет, она плакса-вакса, — подхватил Энди. — Вот она кто.

— И вовсе нет! — закричала Руфь, и её губы задрожали. — А если вы…

— Это такое радио, — поспешно объяснила Ева. — Говоришь в него, а тебя слышат совсем в другом месте.

— Ну, а я что сказал? — обиделся Питер. — Она и есть «гуляй-болтай».

— Если хочешь знать настоящее название, то это радиотелефон, портативный радиотелефон, — сказал Морис.

Его голос журчал успокаивающе, точно лесной ручей. Он перенял такую манеру говорить отчасти от матери-француженки, а отчасти от отца-уэльсца. Сколько клиентов начинало сладко дремать под это успокоительное журчание, пока мистер и миссис Джонс стригли, причёсывали и завивали их в своей парикмахерской!

— Радиотелефонами, — продолжал Морис, — пользуется полиция во время всяких шествий и сыщики. Их широко применяют в армии.

— А! — сказала Руфь дремотным голосом. Она ничего не поняла, но успокоилась и была очень довольна этим объяснением.

— И, во всяком случае, передатчик можно возить в тачке, — сообщил Энди, который по зрелом размышлении решил, что таскать на себе весь день тринадцать килограммов не так уж весело.

— В тачках, — поправил Питер. — Ведь их два, не забывай.

— В том-то и суть! — воскликнул Морис, переставая журчать, и глаза его вспыхнули. — Верно! Ну, давайте скажем ему!

— Понимаешь, Питер, один из аппаратов…

— Мы никуда брать не будем…

— Он останется тут…

— В этой комнате, понимаешь?

— Мы будем всё время держать с тобой связь.

— Ясно?

— И получится так, что ты всё время будешь с нами, понимаешь? Куда мы, туда и ты.

Питер просиял, его щёки порозовели. Он сразу всё понял. По правде говоря, он и сам уже подумал об этом, но, конечно, вслух ничего не сказал.

Но тут же он уныло откинулся на подушку.

— Так-то оно так, — пробормотал он, — но с чего вы взяли, что мы… что вы получите этот приз?

— Ха! — с громовым хохотом Энди швырнул под потолок пачку карточек. Чёрные буквы замелькали по всей комнате. «НА» упало на кровать к Питеру, «МИ» шлёпнуло Мориса по носу, а «КОШ» запуталось в волосах у Евы. — Как это так — не получим?

— Но ведь в газете писали, что в состязаниях примет участие не меньше трёхсот ребят, — сказал Питер. — И…

— Верно! — перебил его Энди. — Но если мы все трое вме…

— Все четверо! — вставила Ева.

— Если мы все четверо вместе возьмёмся за дело, — продолжал Энди, — то уж наверняка…

— Все пятеро! — завизжала Руфь.

— То наверняка…

— Пятеро!

— Мы… э… мы пятеро наверняка сумеем его подучить.

Питер нахмурился.

— Погоди-ка, — сказал он. — Раз, два, три, четыре, пять… Ты что, и меня считаешь? Но я же не могу встать с постели, разве ты забыл? Так как же я буду искать клад?

— Как? — крикнул Энди. — А вот так!

— Ты примешь участие во всех состязаниях, — заявил Морис. — И в конкурсе талантов, и в выставке четвероногих друзей, и в поисках клада — ну, во всём!

— Или почти во всём, — поправила Ева.