Питер Джексон и создание Средиземья. Все, что вы можете себе представить

Глава 11 На край света

Четырнадцатого июня 2002 года, пробившись сквозь облачный покров и справившись с порывами местного ветра – закрылки дрожали, как осиновые листы, – я впервые приземлился в Международном аэропорту Веллингтона. Пока мы ехали к терминалу, я видел лишь милые, обшитые досками домики, стоящие на холмах столицы Новой Зеландии. Аэропорт находится на плоском перешейке, соединяющем наносные террасы полуострова Мирамар с песчаниковыми горами, защищающими Веллингтон. В результате там образуется естественная труба для северо-западного ветра, который дует с залива Кука, приветствуя всех путешественников тряской.

Студия «Stone Street» находилась в буквальном смысле за холмом, что было, с одной стороны, весьма удобно, а с другой – доставляло массу неудобств. Известно, что во время съемок на холме постоянно сидел человек, в обязанности которого входило следить за самолетами и сообщать по рации о ближайших взлетах и посадках, чтобы анахроничный гул двигателей не нарушал спокойствия Средиземья.

Через год после Канн меня пригласили в Новую Зеландию, в само Средиземье, в самое сердце великого проекта Джексона. Я отправился туда как исследователь, надеясь выяснить, как им удалось осуществить невозможное. Каким был таинственный новозеландский дух, о котором все говорили? И где надо было искать этот сказочный, волшебный свет?

На улице начинался дождь.

Несмотря на то что съемки официально завершились 22 декабря 2000 года, актеры и члены съемочной группы несколько раз возвращались на «Stone Street», чтобы посвятить по шесть недель дополнительным съемкам, или «досъемкам», каждого из фильмов. В июне 2001 года они прилетали на досъемки «Братства Кольца». Теперь настал черед «Двух крепостей».

От многих месяцев, которые они провели здесь раньше, этот период отличало чувство удовлетворения, а также возможность вздохнуть с облегчением. Они не только знали, что первый фильм трилогии добился огромного коммерческого успеха, но и помнили о дожде номинаций на «Оскар», который пролился на «Братство Кольца». Голливуд признал их заслуги. К тому же все прекрасно знали, что в категории «Лучший фильм» конкуренция была огромна.

Их первый фильм сумел вырваться за рамки жанра. Скептикам пришлось сглотнуть свою желчь. Картина стала новым стандартом, ввела в обиход новый язык – критики говорили об искусстве, восхитительном и неудержимом. Джексон стоял у руля этого феномена, поэтому зоркий глаз Голливуда стал следить за ним еще более пристально.

Теперь мизантропы, уязвленные тем, что оказались неправы, задавали новый вопрос. Сможет ли Джексон не снизить планку?

Такие споры не звучали ни в «Зеленом попугае», ни в «Щеголеватом гусе», ни в «Гарцующем пони», ни в одном другом веллингтонском пабе, куда частенько захаживали киношники. Само собой, они не звучали и на площадке.

«Никто не думал: «Ах, теперь мы под давлением», – вспоминает Ордески. – Питер прекрасно справлялся со стрессом, и это, полагаю, прекрасно показывает, каков он и какова новозеландская культура. Он все повторял: «Делай все по порядку – и везде тебя ждет успех». Он правда в это верил. Он не просто использовал свою присказку для пропаганды, а сам руководствовался заключенным в ней принципом».

* * *

День первый. Золотой зал. На студии «Stone Street», которая стала сердцем царства Джексона, все напоминало о тех днях, когда там функционировала лакокрасочная фабрика: над кранами в туалете даже висела табличка, запрещающая пить водопроводную воду. Кинокомплекс представлял собой скопление серых, обветшавших зданий не выше трех этажей, которые, казалось, держались на честном слове и могли обрушиться при суровом порыве ветра. Должно быть, голливудские разведчики, которых отправляли оценить жизнеспособность инфраструктуры Джексона, при первом взгляде на студию начинали опасаться худшего. Однако, как часто случалось с предприятиями Джексона, внешний вид был обманчив. Эту книгу не стоило судить по обложке, потому что в тесных, но все еще крепких павильонах скрывался великолепный центр по воплощению идей Толкина.

Пространство экономили всеми силами. Украшенный знаменами и искусной резьбой Золотой зал Теодена в королевском дворце Рохана находился в павильоне А, где также стоял участок Фангорна (который как раз шумно разбирали) и какая-то пыточная камера, принадлежащая Кристоферу Ли. Как и на большинстве съемочных площадок, сначала возникало ощущение организованного хаоса.

И все же, стоило мне взглянуть на монитор, как я увидел древний тронный зал Теодена, в котором сошлись мастерство компоновки кадра Питера Джексона, умение поставить свет Эндрю Лесни, художественное видение Дэна Хенны, концепт-арт Алана Ли и воображение Дж. Р. Р. Толкина, вдохновленное саксонской историей и «Беовульфом».