Питер Мариц - юный бур из Трансвааля

Генерал Колли невольно вскрикнул при этом сообщении: потери англичан простирались до двухсот человек!

Сражение в тот день уже не возобновлялось. Буры воротились на свои позиции в горы, англичане же, подобрав раненых и покончив с погребением убитых, в сумерки начали отступление. Бурский разъезд, в котором находился и Питер Мариц, последовал за неприятельским арьергардом и наблюдал, как англичане, разбив лагерь на прежнем месте, спешно принялись его укреплять. По целому ряду признаков опытный глаз Питера Марица видел, что поражение при Лангес-Неке подействовало угнетающе на английскую армию.

Глава двадцать третья Бой при Шайнс-Хоогте

Несколько дней спустя, ранним утром, два бурских пикетчика — Питер Мариц и его дядя Клаас Бурман, — находясь на расстоянии ружейного выстрела от укрепленного лагеря генерала Колли, наблюдали за тем, что происходило у англичан. Вскоре, отделившись от своего отряда, занимавшего позицию на возвышенности к востоку от английского лагеря и реки Буффало, к этим двум дозорным медленно подъехал и старый баас фан-дер-Гоот. Покуривая трубку и вглядываясь в неприятельский лагерь, по временам заволакиваемый клочьями тумана, наплывавшего с Драконовых гор, он протянул руку и, указывая вперед, сказал:

— Хотел бы я знать, долго ли они еще будут там оставаться? Что-то не похоже, чтобы они собирались покинуть лагерь.

— Всё еще укрепляются, — заметил Клаас Бурман. — Теперь вот пушки выставили, чтобы обстреливать тракт.

— Да, — сказал баас, — место ими выбрано с умом: высоко, открыто, не подкрадешься. Вздумай мы их атаковать, так прорву народу ухлопаем. Ну, да не беда! Что делается в Ньюкэстле, они не знают; провиант истощается. Как съедят все свои запасы, так, пожалуй, и сдвинутся с насиженного места.

Не успел он кончить, как вдалеке раздался ружейный выстрел, потом другой, третий, еще несколько… Затем все стихло. Как ни вглядывались зоркие буры по направлению загадочной перестрелки, ничего подозрительного не заметили. Спустя некоторое время они увидели двух конных буров, карабкавшихся на своих лошадях прямо в гору к пикету. Приглядевшись, они узнали в них товарищей из отряда, охранявшего тракт с этой стороны Драконовых гор. Взобравшись наконец на вершину, буры сообщили, что им удалось захватить английский разъезд, пытавшийся прорваться из Ньюкэстля в лагерь генерала Колли, причем у начальника разъезда был отобран какой-то пакет, который они и доставили баасу фан-дер-Гооту.

— Ладно, посмотрим, — молвил старый бур, не спеша вскрывая пакет и извлекая из него сложенный лист бумаги.

Подержав его минуту перед глазами, он протянул бумагу Питеру Марицу:

— Ну-ка, прочитай нам. Это не по моим зубам.

— Это донесение генералу Колли от генерала Вуда из Наталя (я его еще полковником видел), — сказал Питер Мариц, взглянув на лист. — Вуд пишет: к 20 февраля он рассчитывает явиться к генералу Колли с подкреплением — с четырьмя пехотными, с одним гусарским полком и с батареей полевой артиллерии. Кроме того, в пути еще находится отряд конной пехоты и вторая полевая батарея.

— Смотри, какого переполоху наделали! — покачав головой, заметил баас. — Скачи-ка ты в наш лагерь и передай бумагу Жуберу. Это уж его забота — знать, что надо делать.

Питер Мариц, спрятав пакет, сел на Скакуна и отправился в лагерь буров. Жубера он застал в хлопотах по организации лазаретной помощи раненым в предстоящих боях. Прочитав письмо генерала Вуда, он приказал созвать бурских старейшин и, сообщив им содержание перехваченного английского донесения, заявил:

— Я считаю, друзья мои, что нам необходимо помешать соединению войск этих английских генералов. Если вы со мною согласны, то давайте отправим сильный отряд с поручением! обойти Ньюкэстль с юга и преградить англичанам дорогу от Ледисмита. Там, в горах Биггара, есть великолепные позиции, и наши постараются, заняв их, отбросить Вуда назад. А второй хороший отряд займет позицию между Ньюкэстлем и английским лагерем Колли, чтобы этому генералу — ни вперед, ни назад. Как вы думаете?

Старейшины кивнули молча, выражая согласие.

Рано утром следующего дня конный отряд буров в триста рослых всадников ехал занимать позицию к югу от английского лагеря генерала Колли. Накануне прошел дождь, и погода стояла туманная, пасмурная. Буры ехали по склонам гор вдоль тракта, держась от него в отдалении, но не упуская его из виду ни на минуту. Два раза они переехали вброд попавшиеся по пути речки, одну мелкую, другую поглубже. Достигнув опушки рощи мимоз, вожак отряда баас фан-дер-Гоот приказал остановиться.

— Лучшей позиции, друзья мои, нам и искать нечего, — сказал старый бур. — Мы здесь как раз на полдороге между Ньюкэстлем и лагерем Колли. Вы знаете это место: внизу, на тракте, стоит ферма Шайнс-Хоогт, и весь тракт виден, как на тарелке. Пробраться незаметно можно здесь только на крыльях. Все это вы сами увидите, когда туман рассеется. Признаться, не нравится мне этот туман — никак не разберешь, что делается на другом склоне над трактом…