Питер - Москва. Схватка за Россию

Тем не менее активный киевский бизнесмен делает в столице первый по-настоящему крупный шаг: он нацеливается на контрольный пакет Русского торгово-промышленного банка и уже в мае 1916 года получает статус одного из его акционеров[1264]. К осени усилия Ярошинского заметно возрастают, и он проводит успешные переговоры с Министерством финансов о приобретении находившегося у него в залоге пакета акций англичанина Ч. Криспа. Точнее, переговорами с ведомством занимался по доверенности Ярошинского банкир Г. Лесин, широко известный в финансовых кругах Петрограда. Несомненно, это сыграло положительную роль: то, чего не смогли в свое время сделать Рябушинские, осуществил крупный столичный делец. Он же провернул дело с А.В. Коншиным, владевшим значительным пакетом акций. В результате крупный Русский торгово-промышленный банк оказался в руках Ярошинского[1265]. Интересно, что в Петрограде тогда не совсем понимали, с какой целью затеяна вся эта довольно хлопотная эпопея. Если интерес Лесина, работавшего за приличные комиссионные, был очевиден, то поступок Ярошинского расценивали как игру азартного или психически больного человека, страдающего манией величия[1266]. Однако после того как Ярошинский получил контроль над банком, туда в виде вкладов стали поступать денежные средства, причем в таких объемах, которые удивили многих[1267]. В столичных биржевых кругах начали циркулировать различные слухи. В частности, говорили о заинтересованности московского дельца Н.А. Второва, якобы стремившегося объединить Русский торгово-промышленный банк со своим Московским промышленным (этот слух оказался вымыслом)[1268]. Министр внутренних дел А.Д. Протопопов – лоббист петроградских банков – счел нужным запросить информацию о Ярошинском. Киевское губернское жандармское управление сообщало, что последний действительно орудует большими капиталами, но соответствует ли его имущественное положение суммам, которыми он оперирует, «установить не представляется возможным»[1269]. (Это очень напоминало ситуацию со Стахеевым, когда тот, не обладая большими собственными капиталами, с легкостью приобрел акций на сумму около 100 млн руб.) Проливает же свет на всю историю один любопытный документ, а именно письмо Н.С. Брасовой к своему супругу великому князю Михаилу Александровичу – младшему брату Николая II. Как известно, Брасова была самым тесным образом связана с московской купеческой группой: ее отец и его ближайшие родственники работали в качестве юристов на клан Рябушинских. В одном из писем к супругу Брасова рассказывала, как ее дядя рекламировал финансиста Ярошинского, всячески расписывая его таланты. В свою очередь и она сама убеждала мужа вступить в дело, затеваемое этим уникумом. По ее словам, главная его цель – создать противовес Д.В. Рубинштейну и ему подобным банкирам, то есть питерцам. Как она поясняла, Ярошинский желал бы придать усилиям в этом направлении надлежащую окраску, а потому «ищет лицо русское и с большим положением, находя, что великий князь как нельзя более соответствует этим требованиям»[1270]. Несложно догадаться, кто был истинным организатором данной затеи. Если бы, используя Ярошинского, удалось создать противовес столичным банкам, украсив его участием младшего брата Николая II, который как раз из-за своей супруги находился в натянутых отношениях с императорской четой и двором, это создало бы ситуацию с поистине скандальным оттенком. Лишь пассивность Михаила Александровича помешала осуществиться этой заманчивой комбинации.