Питер - Москва. Схватка за Россию

Но настоящие успехи купеческой буржуазии на экономическом поприще начались с воцарения на троне Александра III. Они связаны с изменениями всего государственного курса, предпринятого императором-русофилом под влиянием русской партии. Ее лидеры начали «опекать» Александра еще с конца 1860-х годов, когда после смерти старшего брата Николая он превратился в наследника российского престола. Собственно, вокруг его фигуры и произошло сплочение политических групп, получивших наименование русской партии. Организатором их выступил князь В.П. Мещерский, состоявший в дружеских отношениях с Александром Александровичем. Именно Мещерский ввел его в круг своих идейных единомышленников, став инициатором их регулярных встреч. На этих вечерах присутствовали М.Н. Катков, И.С. Аксаков, Ю.Ф. Самарин, князь В.А. Черкасский, литератор Ф.М. Достоевский, учителя цесаревича К.П. Победоносцев, И.К. Бабст и др. Весьма интересно, что наследник престола зачитывался староверческой эпопеей П.И. Мельникова-Печерского «В лесах», публиковавшейся в катковском журнале «Русский вестник»; встречался и с автором романа, который поведал ему много интересных сведений о расколе[159]. Конечно, подобные встречи оказали большое влияние на формирование молодого человека. В этой интеллектуальной атмосфере складывался круг тех людей, которые при Александре III во многом определяли российскую политику. Русская партия дождалась того часа, когда она, встав у руля, смогла повернуть государство в русло своих национально-патриотических представлений. Это образно описал князь В.П. Мещерский:

«Русская партия, словно наш национальный сказочный богатырь, который, отсидев сиднем десятки лет, начал расти и крепнуть не по годам, а по дням... с усилением народного развития и сознания начала быстро возрастать и усиливаться»[160].

Одновременно с русской партией просыпается – правда, как думается, никогда особо и не дремавшее – староверческое купечество. Вне всяких сомнений, оно было хорошо осведомлено о сдвигах в верхах и осознавало, какие перспективы сулит ему этот политический поворот. Если советской историографией 1880-1890-е годы трактуются как мрачный период контр-реформ, то для староверческой буржуазии это было время долгожданного и плодотворного диалога с властью, породившее немало надежд на будущее.

Восхождение на престол Александра III ознаменовалось в Москве торгово-промышленным съездом, послужившим трибуной для декларации программных намерений московского клана. На сей раз никаких затруднений с разрешением мероприятия не возникло; более того, с приветствием к съезду выступил родной брат императора великий князь Владимир Александрович. Заклеймив европейские теории как непригодные для России, купечество повело речь на излюбленную тему: об охранительных пошлинах (а лучше вообще о запретительных). Известный ученый Д.И. Менделеев, хорошо знакомый московской буржуазии и ценимый ею, вернулся к идее создания отдельного учреждения (министерства) для защиты интересов русской промышленности[161]. О пользе повышения таможенных тарифов говорили видные представители делового мира Москвы: Г.А. Крестовников, Т.С. Морозов, Н.И. Прохоров, С.И. Кузнецов и др. Они уверяли, что охранительная таможенная политика – единственный путь для выхода богатырских капиталов из русской земли[162]. Съезд настолько проникся этим духом, что даже проигнорировал призывы министра финансов Н.X. Бунге не рассматривать увеличение ставок в качестве панацеи от всех бед; его предостережения тонули в хоре голосов большинства[163].