Питер Пэн и Венди. Дети воды. Ветер в ивах

Уже наступили сумерки, когда он добрался до опушки и без колебаний погрузился в лес, с тревогой глядя по сторонам, высматривая хоть какой-нибудь признак присутствия своего друга. То тут, то там злые рожицы выглядывали из дупел, но тут же исчезали при виде доблестного зверя, его пистолетов, его здоровенной серой дубинки, зажатой в лапах; и свист, и топот, которые он отчётливо слышал, как только вошёл в лес, постепенно смолкая, совсем замерли, стало очень тихо. Он мужественно шёл через весь лес в самый дальний его конец. Потом он плюнул на тропинки и стал ходить поперёк леса, всё время громко окликая:

– Кротик! Кротик! Кротик! Где ты? Это я, твой друг, Рэт!

Он терпеливо обыскивал лес уже в течение часа, а может, и больше, когда наконец, к своей радости, услышал тихий отклик. Идя на голос, он пробирался сквозь сгущающуюся темноту к комлю старого вяза с расщелиной, откуда и доносился слабенький голосок:

– Рэтти! Неужели это в самом деле ты?

Дядюшка Рэт заполз в расщелину и там обнаружил Крота, совершенно измученного и всё ещё дрожащего.

– О, Рэт! – закричал он. – Как я перепугался, ты не можешь себе представить!

– Вполне, вполне понимаю, – сказал дядюшка Рэт успокаивающим тоном. – Тебе не стоило ходить, Крот. Я изо всех сил старался тебя удержать. Мы, те, кто живёт у реки, редко ходим сюда поодиночке. Если уж очень понадобится, отправляемся хотя бы вдвоём, так оно бывает лучше. Кроме того, есть тысяча вещей, которые надо знать, мы в них разбираемся, а ты пока что – нет. Я имею в виду всякие там пароли, и знаки, и заговоры, и травы, которые при этом должны быть у тебя в кармане, и присловья, которые ты при этом произносишь, и всякие уловки и хитрости, которые совсем просты, когда ты их знаешь, но их обязательно надо знать, если ты небольшой и несильный или если ты попал в затруднительное положение. Конечно, когда ты Барсук или Выдра, тогда совсем другое дело.

– Уж, наверное, доблестный мистер Тоуд не побоялся бы прийти сюда один, правда? – спросил Крот.

– Старина Тоуд? – переспросил дядюшка Рэт, смеясь от души. – Да он сам носа сюда не покажет, насыпь ты ему полную шапку золотых монет. Кто угодно, только не он!

Крота очень ободрил беззаботный смех друга, так же как и вид его дубинки и двух сверкающих пистолетов, и он перестал дрожать и почувствовал себя смелее и понемногу стал приходить в нормальное расположение духа.

– Ну вот, – сказал дядюшка Рэт, – теперь нам надо с тобой взять себя в руки и отправиться домой, пока осталась ещё хоть капелька света. Не годится тут ночевать, ты сам понимаешь. Слишком холодно, и вообще…

– Милый Рэтти, – сказал несчастный Крот. – Мне очень жаль, но я просто не в силах двинуться от усталости, и с этим ничего не поделаешь. Ты должен дать мне отдохнуть ещё чуточку, чтобы ко мне вернулись силы, если они вообще хоть когда-нибудь вернутся.

– Хорошо, хорошо, – сказал добросердечный Рэт. – Валяй отдыхай. Всё равно уже ни зги не видно, а попозже, может, покажется молодой месяц.

Таким образом, Крот хорошенечко зарылся в сухие листья, вытянулся и вскоре заснул. Правда, сон его был беспокойным и прерывистым. А дядюшка Рэт тоже, кое-как накрывшись листьями, чтоб было потеплее, прилёг и стал терпеливо ждать, держа на всякий случай пистолет наготове.

Когда Крот наконец, отдохнувший и бодрый, проснулся, дядюшка Рэт сказал:

– Ну, я сейчас погляжу, всё ли снаружи спокойно, и нам уже в самом деле пора.

Он подошёл ко входу в их убежище и высунул голову наружу. Затем Крот услышал, как он спокойно сказал самому себе:

– Ого! Ого! Вот это да!

– Что происходит, Рэтти? – спросил Крот.

– Снег происходит. А вернее, просто идёт. Снегопад, вот что.

Крот, присев на корточки рядом с дядюшкой Рэтом, выглянул из укрытия и увидел, что лес совершенно изменился. Ещё совсем недавно он казался ему таким страшным! Ямы, дупла, лощины, лужи, рытвины и другие чёрные угрозы путешествующему быстро исчезали, сияющий волшебный ковёр возникал повсюду и казался слишком нежным для грубых шагов. Тонкая белая пыльца наполняла воздух, ласково касаясь щеки крошечными иголочками, а чёрные стволы деревьев выступали, как бы подсвеченные необычным, идущим от земли светом.

– Так, так, ну, ничего не поделаешь, – сказал дядюшка Рэт, немного поразмыслив. – Мне кажется, Крот, нам надо двигаться и не терять присутствия духа. Хуже всего то, что я не знаю точно, где мы находимся. И к тому же этот снег всё изменил, и всё выглядит совершенно иначе!

Действительно, всё кругом изменилось до неузнаваемости. Крот ни за что бы не догадался, что это тот же самый лес. Но делать было нечего, и они отважно двинулись в путь, выбрав направление, которое казалось наиболее обещающим. Они шли, держась за лапы и подбадривая себя тем, что оба притворялись, будто узнают старого друга в каждом следующем дереве, мрачно и молча их приветствовавшем. Или находили полянки, прогалины и тропинки с якобы знакомым изгибом, который перебивал монотонную одинаковость белизны и древесных стволов, упрямо отказывавшихся отличаться друг от друга.