Питер Пэн и Венди. Дети воды. Ветер в ивах

– Она живёт недалеко от реки, мэм, – ответил Тоуд. – Поблизости от прекрасного дома, который называется Тоуд-Холл, а это где-то, должно быть, здесь, поблизости. Может быть, вы слыхали?

– Тоуд-Холл? А как же! Я как раз туда и плыву. Этот канал впадает в реку немножечко выше по течению, а оттуда нетрудно и пешком дойти. Поехали со мной на барже, я вас подвезу.

Она причалила к берегу, и Тоуд, рассыпаясь в благодарностях, поднялся на баржу и уселся, вполне довольный жизнью.

– Опять повезло, – сказал он самому себе. – Я всегда беру верх над обстоятельствами!

– Так, значит, ваше дело – стирка, мэм? – вежливо обратилась к нему женщина, в то время как баржа скользила вдоль канала. – Очень хорошее дело, доложу я вам.

– Лучше и не бывает, – беззаботно поддержал её Тоуд. – Все благородные господа обращаются только ко мне, не хотят признавать никого другого, даже если им приплатить. Я очень хорошо знаю эту работу и сама за всем присматриваю. Стирка, глажка, крахмаление, обработка рубашек джентльменов для вечерних приёмов – всё это делается под моим личным наблюдением!

– Но вы, конечно, не сами всё это делаете, мэм? – спросила женщина с уважением.

– О, я нанимаю девушек, двадцать девушек или около того всё время за работой. Но вы же знаете, что такое девушки в наше время, мэм? Паршивые, дерзкие девчонки, вот как я это называю.

– И я тоже, и я тоже, – с жаром поддержала его женщина. – Но я думаю, вы своих умеете привести в порядок, этих ветрогонок! А вы сами очень любите стирку?

– Обожаю, – отозвался мистер Тоуд. – Люблю до безумия. Самые счастливые минуты, когда у меня обе руки по локоть в корыте. Мне это ничего не составляет. Я никогда и не устаю. Только удовольствие, уверяю вас, мэм.

– Какое счастье, что я вас встретила! – заметила женщина задумчиво. – Нам обеим неслыханно повезло.

– А? Что вы имеете в виду? – спросил мистер Тоуд, забеспокоившись.

– Возьмите, к примеру, меня, – продолжала женщина с баржи. – Я тоже люблю стирку, как и вы. Но мне от начала до конца, хочешь не хочешь, всё приходится делать самой. А мой муж – это же такой человек! Ему только бы увильнуть от работы и спихнуть баржу на меня, так что мне своими делами заняться просто минуточки не остаётся. По правде-то, он должен был сейчас здесь находиться, а вовсе не я, он должен был управлять баржой и присматривать за лошадью. Ну хорошо ещё, что у лошади хватает ума, она сама за собой присмотрит. И вот вместо всего этого посвистел собаке и – решил попытаться подстрелить на обед кролика. Сказал, догонит меня у следующего шлюза. Может быть, и догонит, да что-то не очень верится, уж коли он вырвался, да ещё с этой собакой, которая, правду сказать, ещё хуже его самого. Так как же мне, скажите на милость, успеть со стиркой?

– Да бросьте вы про стирку, – сказал Тоуд, которому тема разговора перестала нравиться. – Вы лучше подумайте о кролике. Молоденьком, жирненьком кролике. Лук-то у вас есть?

– Я не могу думать ни о чём другом, кроме стирки, – сказала женщина, – и я удивляюсь, как вам в голову лезут кролики, когда у вас такие радужные перспективы. Там, в кабине, вы найдёте кучу белья. Выберите парочку вещичек из самых необходимых, я не решусь произнести каких, но вы сразу увидите. Если, пока мы едем, вы разок-другой проведёте их в корыте, то это будет для вас удовольствие, как вы говорите, и большая подмога мне. Там, в кабине, и корыто есть наготове, и мыло, и чайник греется на плите, а рядом с плитой стоит ведёрко, чтобы черпать воду из канала. Мне будет приятно знать, что вы получаете удовольствие, вместо того чтобы скучать тут со мной и раздирать рот зевотой.

– Давайте лучше я буду править, пустите-ка меня к рулю, – сказал Тоуд, здорово струсив. – И тогда вы можете всё выстирать по-своему. А то ещё я испорчу ваше бельё, выстираю, да не смогу угодить. Я‐то больше стираю мужское бельё. Это моя узкая специальность.

– Доверить вам руль? – ответила женщина, смеясь. – Надо сперва научиться управлять баржой как следует. Кроме того, это работа скучная, а я хочу, чтобы вам было хорошо. Нет, вы уж лучше займитесь любимым делом, а я останусь за рулём, я к этому привычная. Пожалуйста, не лишайте меня возможности доставить вам удовольствие.

Тоуд почувствовал, что его загнали в угол. Он поглядел направо и налево, думая, как бы ему удрать, но до берега ему было не допрыгнуть, поэтому он покорился судьбе.

«В конце концов, – подумал он с тоской, – всякий дурак может стирать».

Он притащил корыто, мыло и прочее необходимое из кабины, выбрал наудачу несколько вещей, попытался вспомнить, что он время от времени видел в окошко, когда ему приходилось проходить мимо дома, где жила прачка, и принялся за работу.