Питерщики. Русский капитализм. Первая попытка

История возникновения поповства в Петербурге относится к началу царствования Елизаветы Петровны. В отличие от беспоповцев, населявших территории, сравнительно близко прилегавшие к столице и экономически с ней тесно связанные: Подмосковье, Нижегородский край, Черниговщина, Стародубье, Дон, – центром поповщины стало московское Рогожское кладбище.

Среди петербургских старообрядцев поповцы уступали беспоповцам в численности. Этот толк имел прихожан главным образом среди богатых купцов, их приказчиков и гвардейских казаков.

Во второй половине XVIII века важнейшими деятелями поповщины в Петербурге считались купцы Г. Ф. Ямщиков, И. Н. Ильин, И. И. Милов. Относительная умеренность взглядов и огромные богатства позволяли им поддерживать взаимовыгодные контакты с ключевыми фигурами правительственного аппарата. В 1799 г. И. И. Милов становится основателем единоверия в Петербурге. По словам П. П. Мельникова-Печерского, которому принадлежит непревзойденный по полноте очерк ранней истории поповщины в Петербурге[49], первый их храм появился в столице в 1756 г. При Екатерине II церквей стало несколько, и они неоднократно переносились, оставаясь, впрочем, в пределах «купеческих» районов – у Апраксина двора и близ Пяти углов.

Первая половина XIX века – расцвет поповщины. Знаменитое Рогожское кладбище в Москве становится средоточием хлебной и рыбной торговли всей России. Для Петербурга все большее значение приобретают связи с другим важнейшим центром поповцев – Гуслицами. Тамошние купцы Морозовы, Солдатенковы, Рахмановы, Досужевы основывают процветающие текстильные мануфактуры. Кроме того, поповцы контролируют значительную часть горнодобывающей промышленности Урала. Ежегодные Макарьевские ярмарки, перенесенные позже в Нижний Новгород, превращаются, по существу, в съезды староверов-миллионщиков.

Центром петербургской поповщины в продолжение тридцати трех лет (1811–1844) оставалась моленная в доме купца 1-й гильдии В. Ф. Королёва на Ивановской улице. Эта богатая домовая церковь с иконами XVI века и старинной утварью была настолько известна, что поповцев в России называли «королёвой». При моленной находилась больница, богадельня на сто пятьдесят коек, общая столовая (келарня), были, по словам В. В. Нильского, «уставщики – знатоки церковной службы, искусные писцы уставом, мастера писать иконы, целый рой людей, способных на всякое дело». В николаевское время во главе «королёвой» общины стояли Громовы, Сапожниковы, Дрябины, Xаритоновы, Злобины.

Рыботорговец-миллионер А. П. Сапожников, обладатель прекрасного собрания западноевропейской живописи (Леонардо да Винчи, Рубенс, Ван-Дейк), по жене родственник городского головы Н. И. Кусова, был шурином декабриста Я. И. Ростовцева. Либеральные взгляды Сапожникова чуть не привели его самого в тайное общество. За день до восстания купеческая осторожность взяла свое, и он посоветовал зятю во всем повиниться будущему императору Николаю I, что тот, как известно, и сделал, став любимым флигель-адъютантом грозного императора.

Вольский купец Злобин устраивал в окрестностях Петербурга праздники с музыкой, фейерверками и роскошными ужинами, на которые собирались сливки чиновного Петербурга, включая шефа жандармов А. X. Бенкендорфа.

Главными фигурами петербургской поповщины николаевского времени были купцы-миллионеры Сергей и Федул Громовы родом из Гуслиц.

В Петербурге братьям принадлежала Громовская лесная биржа – огромные торговые склады близ Смольного. Другая биржа Громовых находилась на левом берегу Фонтанки, напротив Апраксина двора. Официальным главой петербургского поповства считался попечитель «королевской» моленной Сергей Громов, жену которого Екатерину Ивановну старообрядцы называли «госпожой Дому Израилеву, истинной рабой Христовой». Но фактическим руководителем общины был младший из братьев, Федул – осторожный, но целеустремленный, меценат, коллекционер, владелец лучшей в Петербурге оранжереи на Аптекарском острове.

В 1835 г. «по прошению попечителей старообрядческого общества здешних купцов Сергея Громова и Никиты Дрябина» власти отвели землю для кладбища поповцев, названного по имени одного из его основателей Громовским.

Указом 1826 г. о снятии крестов со всех старообрядческих молитвенных домов Николай I начал непримиримую борьбу с расколом. К началу 1840-х годов были закрыты скиты поповцев на Иргизе и Керженце, запечатаны храмы Рогожского кладбища. «Удары правительственных репрессий, – пишет историк, – одинаково поражали и поповщину и беспоповщину, но чувствительнее всего они являлись для поповщины. Беспоповщина могла обходиться без молитвенных домов и попов; поповцы считали такое положение «богомерзкой ересью», для них культ без попа и часовни или церкви был немыслим. Поэтому гроза больнее всего отозвалась на поповщине; но она заставила поповцев собраться с силами и выработать такую организацию, которая ставила их культ вне всякой зависимости от синодальной церкви».