Питерская Зона. Ментол

Визг и вой висели теперь над Невским плотной пеленой. А бывшая девица, совершив многометровый прыжок, уже вцепилась в плечо следующей жертвы.

Тут оператор стремительно рванул камеру в другом направлении, и Евгений увидел летящую прямо в экран оскаленную и окровавленную, с гигантскими зубами, морду. А потом картинка превратилась в логотип спортивного телеканала, через пяток секунд сменившийся голубым фоном, означающим полное отсутствие принимаемого сигнала.

Евгений потыкал в кнопки пульта. На всех каналах был голубой фон… Петербургский телерадиоцентр перестал работать. Как и все независимые каналы.

Евгений пожал плечами. В реальность произошедшего совершенно не верилось. Может, он попросту попал на демонстрацию по каналу какого-то околоспортивного ужастика. Их сейчас снимают без счета.

Он вернулся к приготовлению обеда. Потом неторопливо съел его, не налив себе ни рюмки. Бороться с зеленым змием – так без перерыва. Ну да, непросто это, когда на душе невтерпеж и ты прекрасно знаешь, насколько тебе полегчает уже через сто принятых грамм…

И только потом он узнал, что испытанное по дороге предчувствие большой беды его не обмануло. Происшествие все-таки в тот день случилось. Но касалось оно не только мента Петрова, а всего мира.

Репортаж с традиционного пробега Пушкин – Петербург вовсе не был ужастиком, транслируемым в перерыве между спортивными репортажами.

И избежал Евгений, по всей видимости, только одного – превращения в монстра. Или в пищу, съеденную другими монстрами.

22. Несколькими днями ранее

При подготовке операции пришлось обращаться к заместителю директора, отвечающему за работу особых отделов с Зонами. К счастью, генерал-майор был однокашником Костюченкова по Академии ФСБ, они не раз сиживали в одних аудиториях этого импозантного здания на Мичуринском проспекте и иногда проводили время за бокалом фирменного темного пива в ресторане «Колбасофф», расположенном неподалеку в Олимпийской деревне. К пиву, как правило, брали на закуску «Большой расколбас» – ассорти из, естественно, колбасок с пюре, тушеной капустой, картофелем фри, горчицей и кетчупом – кому что нравится…

Генерал не забыл старого собутыльника, и уже через сутки связники особого отдела получили отдельный закрытый канал обмена информацией с орбитальной группировкой «Око», спутники которой каждый час проходили точно над центром бывшей северной столицы: главной их задачей было как раз наблюдение над Зоной. К счастью, верхняя ее граница заканчивалась на высоте в полсотни километров, и спутникам ничто не угрожало. Лети себе и лети…

Дорогое, конечно, удовольствие содержание такой группировки, но на безопасности экономят только идиоты. И рано или поздно им приходится рвать волосы на заднице, сожалея о допущенной стратегической ошибке!

Информация, получаемая по закрытому каналу, носила гриф секретности «Особая важность», и связникам вменялось в обязанность немедленно передавать ее полковнику Костюченкову напрямую.

Для Куприянова подготовили специально оборудованный боевой комплект средней степени защиты. Шлем персонального тактического прибора был оборудован постоянно действующим маячком, который позволял отслеживать местоположение капитана. Из подвала он, конечно, посылать сигнал не мог, но за неимением гербовой приходится писать на простой. А главное, ПТП был снабжен шифратором и передатчиком, который периодически в короткоимпульсном режиме передавал на спутник запись с нашлемной микрокамеры, о существовании которой Куприянов даже не догадывался. Время передач запланировали на полдень и семь часов вечера.

Полковник Костюченков понимал, что подобное оборудование вполне способно вызвать усиленное противодействие Зоны, и эта угроза была вторым объяснением, почему в состав экспедиции ввели сразу четверку «эриний».

Профессор Максимов принял решение полковника с нескрываемым удовлетворением. Как всякий нормальный ученый, он был крайне заинтересован в серьезной проверке своей продукции.

Костюченкова так и подмывало поинтересоваться, почему созданные Максимовым существа носят названия древнегреческих богинь мести. Однако он сдержался. Скорее всего профессор намеревался с помощью этих творений мстить Зоне за гибель своей семьи во время Прорыва. Самому-то ему повезло – в те дни он находился на симпозиуме в Женеве. Или не повезло, поскольку он считал, что лучше бы разделил судьбу жены и троих детей… Как бы то ни было, а ненависть являлась с тех пор главной его движущей творческой силой. И не стоило проявлять по этому поводу излишнего любопытства. Главное, он горел на работе, а уж какова причина энтузиазма – по большому счету, не все ли равно?

Когда подготовка ко второму этапу операции была завершена, Куприянова, четырех «эриний» и Бустера с учеником отправили в пределы Периметра. На Бустера, правда, пришлось слегка нажать, но рычаги контроля над его поведением имелись.