Питерская Зона. Запас удачи

Врать об этом глупо. Зона наполняется изнутри нашими душами. Душами живых и мертвых ее покорителей. Если, конечно, так можно говорить про никому не нужных отщепенцев, воров, бандитов, романтиков с большой дороги и просто настоящих романтиков, «диких гусей» и «псов войны», не нашедших места без войны и не желающих возвращаться под разрывы ракет. Про вольных бродяг-сталкеров, чьими жизнями грезят миллионы мальчишек, подростков, юношей и вполне себе взрослых мужиков.

Зона знает это. Каждая из этих сладких сук, отвратительных в своей извращенной красоте и пугающе ужасных в своем месиве куска реальности, выживающего посреди оживших кошмаров и фантасмагорий, порожденных совершенно свихнувшимся рассудком. Каждая, представьте себе это. Каждая коварная стерва, раскинувшаяся на погибших городах и деревеньках, сжимающая чуть ли не пространство и время по своей воле, чувствует свежую кровь, что питает ее чертову энергетику. Зона, клятая и прекрасная сволочь, пьет жизни и закусывает рассудком, оставляя на десерт самое вкусное… Души, души тех, что всегда будут с ней, никогда не захотят уйти, никогда не подумают о покое вне ее Периметра.

Когда понял это? В свое время. Ровно вовремя. Пусть и не желая этого.

Когда тащил на себе плюющего кровью Мамалыгу, самолично наплевав на странную россыпь кристаллов, проступающих через материал комбеза на его спине. Дотащил, когда Мамалыга еле слышно стонал и превратился в настоящего дикобраза. Он выжил. За стенкой бокса нашего местного Института. Меня выпустили позже. Здорового и целого, если не считать нескольких кусочков моей драгоценной тушки, пошедших на биопсию и прочие анализы. От спор, выстреливших с кристаллов при опытах, пострадали два лаборанта и один хитроумный антропоморфный робот. А я остался цел. Поверишь после такого?