Питерские тайны Владимира Яковлева

Ректор Университета профсоюзов Александр Запесоцкий подозревает, что слишком внимательное изучение криминальной ситуации в городе приезжими журналистами и чрезвычайно эмоциональное описание этого являлось всего лишь ответом Москвы на вызов, который Петербург невольно бросил, провозгласив себя «культурной столицей» страны. И приставка «бандитский», и приговор — «криминальная столица» были инспирированы из Москвы как «асимметричный ответ». «Ничего реального за утверждением, что Питер — криминальная столица, нет. К кому в России в начале 90-х годов не приезжали бандиты? Даже к нам в университет приезжали. Однако последствия всех этих публикаций для города были более ужасными, чем все пресловутые бандитские разборки. Примерно в ста американских газетах упоминалось определение «бандитский Петербург». Это был конец инвестициям и туризму», — поясняет Александр Запесоцкий.

Андрея Константинова возможные последствия его исследования беспокоили еще до написания первой книги. По крайней мере, у него были сомнения, не оттолкнут ли иностранцев от Питера подобные расследования, но шведский журналист, в соавторстве с которым первая книга и задумывалась, убедил, что бояться здесь нечего: «Он мне привел очень интересный аргумент, что, наоборот, западные предприниматели — люди смелые, они работают и в Юго-Восточной Азии, и в Колумбии, и где угодно. Там гораздо более страшные криминальные структуры действуют, но там они знают правила игры и немножко понимают расклад и поэтому не боятся туда соваться. В России же сплошные секреты, абсолютная непрозрачность, муть. И какая-то информация, она, наоборот, будет способствовать пониманию того, что не так страшен зверь».

Логически аргумент выстроен безупречно, если рассматривать темы бандитизма только в контексте бизнес-планирования, причем без упоминания времени и места действия: распад коммунистической империи, всемирные страхи и идеологические штампы «холодной войны», запутанная политическая ситуация в демократической России и так далее. В силу именно этих, вроде бы несущественных параметров логически безупречной схемы в России никто и не собирался детально анализировать замысел автора бренда «бандитский Петербург». Бренд — это когда не надо задумываться над его сутью, потому что он живет в подсознании человека, он существует отдельно от создателей и распространяется, словно вирус. Даже сотрудники правоохранительных органов, включая генерального прокурора страны, начали повторять и убеждать себя и других в том, что Питер — действительно криминальная столица.

Владимир Яковлев, конечно, переживал, что из-за политических войн Питеру уготована судьба, схожая с Чикаго, который тоже все называют гангстерским городом. Он давным-давно и не гангстерский, там давным-давно на прошлых страхах деньги зарабатывают, экскурсии проводят по местам реальных, а по большей части выдуманных бандитских войн, но туристы, отправляясь в Чикаго на отдых или по делам, всегда слышат напутствие — предостережение быть внимательнее на улицах этого города. Но чтобы подобное произошло с Питером?! В это было просто невозможно поверить. Причем в момент, когда, по мнению ученого и автора книги «Силовое предпринимательство» Вадима Волкова, в криминальном мире происходила серьезная трансформация: «Для многих авторитетов участие в организованной преступности стало средством быстрого повышения социального статуса в пределах одного поколения. Что происходит с самими ОПГ, когда их лидеры переходят в легальный бизнес? Переориентация на легальный бизнес сопровождается привлечением кадров из государственных правоохранительных органов и специальных служб для охраны собственности, а также наймом юристов для правового оформления деятельности или решения имущественных споров. По мере того как лидеры экономически успешных ОПГ развивали отношения с законными властями и интегрировались в легальный бизнес, члены среднего и низшего звена группировок становились ненужными. Многие из них теперь пополняют ряды обычной, неорганизованной преступности. Этот процесс можно назвать вертикальной дезинтеграцией».