Питомник

– Что такое, ты можешь сказать спокойно? Где Вадим?

– Оно вспороло Вадика! – раздался из динамика потрясённый голос Петра.

– Как это вспороло? – опешила Наташа

– Вспороло и раскидало. Оно чудовище! – уже кричал, сбиваясь из-за хриплого напряжённого дыхания, голос из рации. – Бегите! Я попытаюсь его задержать.

Рация замолчала. Девушки стояли потрясенные. Первая пришла в себя Наташа.

– Так, быстренько собираемся. Надо сделать так, как велел Петя. Палатки и всё барахло оставим тут, уходим налегке.

– Что ты говоришь, не можем же мы их вот так просто бросить?! – после первого шока возмутилась Ольга.

– Никто никого не бросает! – жёстко отрезала Наташа, надевая лыжи.

– Я не уйду! – у Ольги по щекам потекли слёзы.

– Если начнём истерить, всё равно ничем им не поможем, – стала уговаривать её подруга. – Пойми, надо добраться до города, это недалеко. Это единственная возможность им помочь. Мы всё расскажем полиции и вернёмся сюда через несколько часов.

До бетонки лесом было километра три, потом ещё четыре через поле и перелесок до водоканала, а там уже рукой подать до ближайших жилых домов. За день десятки лыжников отлично накатали лыжню, и лёгкая, тренированная Наташа шла довольно бойко. Но ей приходилось постоянно останавливаться и поджидать плетущуюся следом Ольгу, даже страх не мог подогнать медлительную подругу. Наташа постоянно подбадривала приятельницу, уговаривала потерпеть, собрать волю в кулак. Так они прошли километра два.

Наталья первая проехала под аркой из наполовину упавшей осины и оглянулась. Подруга снова застряла далеко позади. Пришлось возвращаться. С раздражением Наташа нашла Ольгу стоящую на месте с безвольно опущенными плечами и поникшей головой.

– Ну ты что, оленёнок? Потерпи немного, скоро отдохнём, надо скорее выйти из леса!

Приятельница ничего не ответила, а посвятила фонариком на лыжню. Прямо по ней шёл свежий кровавый след. Снег стал красным от крови. Наталья поразилась, как она сама этого не заметила. И всё же раскисать нельзя!

– Здесь могли пройти охотники – нашлась Наталья, хотя знала, что в заповеднике охота запрещена.

По обеим сторонам лыжни стояли высокие, в человеческий рост стебли с тяжёлыми бутонами. Она напоминали гигантские засохшие одуванчики. А немного впереди, – там, где лыжня делала поворот, показалось засохшее дерево, кора крупными лоскутьями слезла с его ствола, словно кожа. Неизвестно, что погубило дерево – старость, какая-то болезнь. Или же облепившие его ствол наросты чаг, похожие на бородавки, высосали из него всю жизненную силу, только теперь оно напоминало скелет. К его стволу была прибита человеческая голова!

Девушки застыли, поражённые ужасным зрелищем. Это был Пётр! Глаза несчастного были открыты и блестели. Лунный свет, отражённый от белого наста, хорошо освещал его расплывшееся в ужасной улыбке бледно-синее лицо. Углы рта были разрезаны, отчего гримаса зловещей ухмылки просто леденила кровь девушкам.

Неожиданно запищала рация в кармане у Наташи. Незнакомый голос хихикая поинтересовался:

– Две прекрасные куколки попытались упорхнуть? Дурочки, зря торопитесь. Тело – лишь темница. Красота внутри. Надо только выпустить бабочек наружу… Это подлинная свобода и счастье. И я вам помогу… Только не пытайтесь бежать…всё равно бесполезно.

Глядя полными ужаса и слёз глазами на приближающуюся смерть, подруги обнялись…

Глава 28

29 апреля 2017

Минувшая ночь выдалась тревожной: ещё накануне с десяти часов вечера пошёл дождь и с небольшими затуханиями лил почти до утра, Марина где-то задерживалась, её телефон долго оставался недоступным. В своём воображении Платону рисовались картины одна мрачнее другой, несколько раз он порывался выехать навстречу жене, чтобы встретить её на дороге, и только невозможность оставить детей одних удерживала его.

Наконец вернувшись, Марина ответила на его мягкие упрёки обычной смесью раздражения и пренебрежительной иронии: она, мол, уже взрослая девочка. А ведь он искренне беспокоится за неё, особенно теперь…

Сегодня была суббота. И глядя на беспечно болтающую с гостем супругу, Платон в который раз задавался вопросом: надо ли рассказать ей обо всём, что он узнал – поделиться ли с родным человеком, что уже некоторое время ему повсюду мерещится запах тлена как из той безымянной могилы? И не пора ли ей узнать и про остальное… Ведь это может в корне изменить их жизнь, которая только начала налаживаться на новом месте.

Но жена уже пребывала в хорошем настроении, выглядела такой умиротворённой, что пока у Платона просто не доставало духа вывалить на неё не лучшие новости. Ведь его слова, вероятно, погрузят её в печаль, уныние или же напротив – вызовут приступ бешенства. Марина столько вложила в этот дом, в переезд, что мысль о необходимости всё здесь оставить несомненно причинит ей большую боль. Нет, пока лучше отложить неприятный разговор, пусть после тяжёлого дня Марина отвлечётся в разговоре с гостем от своих служебных проблем.