Питомцы апокалипсиса

Ну, вот сейчас все дружно посмотрят на датчики моего пульса или биоритмов, которые выдадут меня с потрохами.

Я вызывающе похлопал веками, почмокал губами якобы сонно. Зевнул раз, другой. И открыл глаза. Типа проснулся только.

Оглядеться не дали. Противный кисельный голос потянул меня в вязкую трясину дремы. Черный рой приказов налип на мои мозги.

Забудь.

Усни.

Забудь.

Я снова рухнул в темноту, в черную изнанку нашей сказки.

Глава 8

Белесый рассвет застал меня в своей постели и с чужими воспоминаниями. Будто в кинотеатре я смотрел, как весь вчерашний день протрясся в красной вагонетке на «горках». На крутых спусках другой я визжал так весело, что даже позавидовал ему.

Все бы ничего, только меня всегда тошнит на каруселях. Когда катаюсь на самом деле я. Правда, откуда это знать архонту Гертену? Все земные дети просто обязаны любить аттракционы. Как мороженое и хот-доги. Как танцы в блестящих платьях и пижонских смокингах.

Главный умник во Вселенной архонт Гертен пал жертвой стереотипов, как те миллионы детей, которые благодаря Багзу Банни – мультяшному кролику, падкому на морковку – не знают, что морковь кроликам совсем побоку. Настоящие кролики любят капусту.

Итак, с меня срисовали Стаса Банни, Кролика Стаса. Супер. Одному Богу известно, сколько дней, прожитых мной на Люмене, на самом деле жил не я.

Вдобавок почти вся моя кожа под одеждой стала алебастрово-белой, словно меня всю жизнь держали в подвале. Таков ведь побочный эффект лечения в инкубаторе?

Через полчаса молча пнул ногой по кровати Юли.

– Что такое? – девушка-ананси сонно посмотрела на меня. – Разве я не запретила Стасу заботиться обо мне?

– Мне же нужно отрабатывать свой хлеб, – сказал я. – И те фаршированные омары, ароматами которых я дышу на завтраках с позволения твоего отца.

Юля отбросила одеяло, и сама встала с кровати – невиданное дело. Я и не видел: отвернулся в сторону от ее гладкого тела без сантиметра одежды.

– Никто не запрещает Стасу есть его омаров.

– Хочешь, чтобы мой долг перед архонтом стал пожизненным, и нас с тобой никогда не разлучили? – спросил я. – Ты чертовски коварна и умна, хозяйка.

Босые ноги Юли прошлепали в ванную. Прихватив полотенца, я потянулся следом. На пороге меня обожгли лучи огромных золотых глаз.

– Стасу так нравится ходить за мной?

Я широко зевнул:

– Любовь превращает обыденное в прекрасное, хозяйка.

Она схватила меня за ворот рубашки и притянула к себе. Ее растрепанные волосы, черное с алым, всколыхнулись грозовым облаком вокруг наших лиц. Влажные золотые глаза заблестели опасно близко.

– Нет, не поэтому.

Ох, от этой девочки никогда не пахнет ни духами, ни сладостями. И сейчас она пахла лишь постелью, с которой только что встала.

– Ты просто выдрессированная собачка.

Она спустилась со своего инопланетного уровня, чтобы обзываться?

– Тогда ты просто живодерка!

Юля метнулась вперед и прижалась ко мне. Даже сквозь охапку полотенец между нами я ощутил жар ее тела.

Мои подмышки вспотели. Юля наморщила нос.

– Ты вонючий поросенок.

– Эй! Со всеми бывает. Я всего лишь человек.

– Ты трусливый заяц.

– Кончай свои ролевые игры! Хочешь, чтобы я умер от стыда?

Ее руки сжали меня крепче.

– Не надо умирать…

Ох.

– …пока не покажешь, чем кормить рыбку.

Я чуть не сказал: Порежь свой язык на кубики и попробуй ими. Пожалуйста, верните звездную принцессу обратно в ее ледяное измерение!

И все же спросил с надеждой, дурак жалкий:

– А еще причин мне не умирать не найдется?

– Стас должен быть послушным песиком, если хочет снова увидеть Лену.

Вот и выплыла на первый план холодная замена Юли – ее межгалактическое высочество Юлирель. Из нее хоть ледяную скульптуру выбивай. Все ей побоку, ничего она не стесняется, даже угрожать.

– Ага, стращай меня дальше. Я ведь тупая псина, только палкой по загривку понимаю, так?

Юля отстранилась и обхватила себя за плечи. Неужели ее проняло? Я укутал ее в полотенце. Девочка-ананси опустилась на стул у раковины, мои руки будто сами собой принялись мыть ее голову. Спасибо шестилетней ежедневной привычке раба.

– Т Игрил Вериате, – начала Юля.

Я сказал, что звучит похоже на название компьютерной игры.

– Это красная звезда. Самое большое и одно из самых ярких и тяжелых небесных тел в обозримой Вселенной, – моя хозяйка сделала паузу. – И одно из самых короткоживущих.

Включил фен. Сквозь его тихое “жу-жу” мелодичный голос Юли струился как горный ручей под шелестящими кронами деревьев.

– Немного дальше, на западе материка, Т Игрил Вериате можно увидеть с помощью большого бинокля. Красноватая звездочка с круглым пятнышком посередине – такой бы Стас мог увидеть Т Игрил Вериате на Люмене. В космосе это раскаленный шар из горящей плазмы, в чьем свете тонут кометы, планеты, другие звезды. Не раз темноту в кабине моего флаера прогоняло оранжево-багровое сияние Т Игрил Вериате на дисплеях панели. Звезда выплескивает всю энергию в свет. И тем укорачивает свой срок жизни.

Я убрал фен и потянулся за расческой.

– К чему это все?

– Просто, – Юля пожала плечами.

– Что просто? Просто издеваешься? Звезда моя, еще и ты воюешь со мной?