Читаем Пицца МОСГУГ полностью

Время от времени мне удавалось приводить к консенсусу обе половины своего сознания и практическая составляющая мирилась с умозрительно-отстранённой. Казалось, наступало просветление (полное впечатление, что разговор идёт о шизофрении!) и предполагаемая профессиональная направленность моей будущей сферы деятельности, наконец, обретала зримые очертания. Ура! Но краткосрочный период "ремиссии" заканчивался, и вновь наваливалась полнейшая неопределённость. И так несколько раз! Эта "ромашка" стала утомлять… Надо было что-то решать, в конце концов!

Кстати, дело вовсе не в военкомате и его сотрудниках (милейших, кстати, в общении людей), которые периодически напоминали о своём существовании. Для себя я давно и однозначно решил, что бегать от армии не буду. Как получится, так тому и быть. Но, повторяю, дело обстояло гораздо круче – я не могу определиться со своими планами на жизнь! Конечно, можно было "рубануть с плеча" и довериться опыту армейских "психологов", но интереснее всё же, разобраться в вопросе самостоятельно.

То, что институт должен быть гуманитарной направленности, для меня было само собой разумеющимся, так как технарь из меня вообще никакой. Скорее всего – это должен быть юридический! Или нет… Или да… Ёлки-палки! Всё! Игры закончились, и все сомнения отметены в сторону – я буду поступать в юридический институт! Завтра же еду в институт уточнять правила поступления!

Вот-вот должна начаться пора подачи документов. Только туда отнесу! Гадать не буду… Торжественно и без колебаний я отправился на "день открытых дверей" и практически не сомневался в благоприятном исходе мероприятия. Почему? Вопрос, на который я и сегодня не могу дать вменяемый и правдоподобный ответ, прежде всего для самого себя. И надо же такому случиться, что одним из вступительных экзаменов фигурировал "устный иностранный язык"… У меня упало всё, что могло упасть и не могло… Как!? Каким образом так сложилось, что такое словосочетание, как "иностранный язык" отсутствовало в моём лексиконе всё это время после выпускных школьных экзаменов и до этого дня? Кажется, я знаю… Находясь в некоторой эйфории после окончания школы, я подсознательно исключил из памяти всё само плохое, всё самое раздражающее…

"Вступительный экзамен по иностранному языку" – это конец всем моим планам на будущее… Это – самый настоящий приговор… Сама квинтэссенция всего самого страшного и непреодолимого, что могло со мной приключиться в этой экзаменационной истории… Даже "автомат" по всем другим предметам становился бесполезен и не выручал из этого психиатрического (получается, что так…) тупика… Ступор в организме по всем направлениям… В литературных произведениях подобная ситуация, в которой я оказался, описывается словами "всё пропало"… Причём, без вариантов и без малейшего просвета. Если сказать, что я опечалился, значит полностью не понимать грандиозности той беды, которая на меня обрушилась! Я был раздавлен, словно окурок на асфальте… Самое интересное, не могу об этом рассказывать даже с намёком на шутейность! "Расколбас" был такой, что более-менее оправиться от его последствий мне удалось спустя годы…

Потом уже, после всех "истерик гимназистки", я постарался трезво ценить своё положение и то наваждение, которое затуманило мой разум. А почему, собственно, я решил, что поступление в ВУЗ – это легко? На каком таком основании я пришёл к выводу, что институт у меня "в кармане"? По большому счёту, никакими особыми активами я не располагаю, никаких блатных гарантий у меня никогда не было… Я даже на расстройство и удручение прав не имею! Нагородил в мечтах невесть, какие "заборы" и возомнил о себе небывальщину несусветную! Произошло ровно то, что и должно было произойти. Всякому овощу – своя грядка. Точка.

Можно было и дальше "посыпать голову пеплом", хандрить и плакать по ночам в подушку. Но судьба распорядилась иначе и таким причудливым и неожиданным для меня способом, что ничего не оставалось делать, кроме как развести руками в глубокой растерянности. Эффект от подобного кульбита был вполне соизмерим по своей сногсшибательной мощи с "юридическим" обломом. И я тоже не был морально готов к такому "подарку", который не сразу-то и сообразил, каким образом можно конвертировать во что-то удобоваримое… Но, Её Величество Судьба не оставила мне никаких других шансов кроме, как слепо ей довериться…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное