Пьющий души (СИ)

Иногда попадались пейзажи: пляж с белоснежным песком и ярко синим морем; лесное озеро; зеленные холмы под синим небом; заснеженные ели в горах. Под каждой картиной висела табличка, но Станислава не могла и не желала останавливаться, что бы разглядывать надписи.

Девушка шла и шла, а коридор не кончался, постоянно плавно загибаясь, из-за чего сложно было сказать, есть ли вообще у него конец. В какой-то момент Станислава поняла, что не одна — рядом беззвучно двигалась бабушка, совсем молодая, такой она была на старых снимках, еще до знакомства с дедушкой. В легком платье, с распущенными светлыми волосами и босая, она шла слегка пружинящем шагом. Ее окружало легкое свечение, точно освещало невидимое для Станиславы солнце. Девушка уже настолько устала удивляться и бояться, что просто спросила:

— Ба, где мы?

— Душа Тимошки. Ну и потемки здесь.

Молодая бабушка говорила и улыбалась, но губы ее оставались недвижимы. Станислава постаралась оставить этот момент без внимания.

— А эти картины его воспоминания?

Бабушка молча кивнула.

— Но если так, то где же я? Нет ни одного моего изображения. Неужели, я для него так мало значу? Даже как друг?

Сердце болезненно сжалось. Захотелось бежать обратно, вглядываться в каждую картину, искать пока не найдет хотя бы одно самое маленькое подтверждение, что она есть в его жизни, но ноги, точно чужие, продолжали двигаться, не желая возвращаться. Бабушка понимающе улыбнулась и указала вперед. Станислава проследила за ее рукой, ничего не увидела, а когда обернулась, бабушка тоже исчезла. И лишь тихий шепот ее таял в полутьме:

— Ты его свет. Жаль единственный…

«Свет?»- подумала Станислава и тут увидела, как впереди разгорается маленький неяркий огонек, точно кто-то зажег сечку.

Свет рос и ширился, заливал все вокруг. Глазам стало больно, и Станислава зажмурилась, а открыв, пережила легкий шок. Опять она посреди зала, такого же, как и первый, только этот ярко освещен и все стены от пола до теряющегося где-то вышине потолка завешаны ее картинами. Некоторые совсем крошечные, меньше ладони, а другие больше человеческого роста. На них она ела, спала, работала, читала, выковыривала что-то спичкой из зуба. Она плакала, смеялась, злилась. Ей было восемь, десять, пятнадцать, двадцать пять.

От такого количества отражения себя, у Станиславы внутри разлилось мягкое тепло, а голова слегка закружилась. Чтобы не упасть, она прислонилась к стене и буквально провалилась в незамеченную дверь, спиной вперед. Очень знакомый голос заставил резко обернуться. И она вздрогнула, оказавшись лицом к лицо с тем, кто не так давно издевался над Настей, а после увез ее на вертолете. Хозяин Теней, Псов и Бездушных, сидел, удобно расположившись в кресле, щипал виноград, поигрывал тросточкой и вел неспешную беседу с кем-то за спиной Стаси. Смотрел он при этом сквозь девушку, точно ее тут и не было.

Станислава попятилась, желая покинуть даже линию этого ледяного острого взгляда. Два маленьких шажка, и запнувшись за низкое, девушка приземлилась на что-то мягкое. Удивительно огляделась. Двери, через которую она вывалилась сюда, и уж тем более коридора за ней в помине не было. Она сидела на широкой кровати. А рядом с ней, и, похоже, так же как и старик в кресле, не видя ее, напряжено замер Тимур, теребил пуговицу на рубахе и ежесекундно облизывал губы, то есть вел себя как всегда, если очень нервничал. В какой-то момент Тимур и осознал, что таким поведением выдает себя с головой, перестал дергаться.

А потом она увидала Мишку. Другим своим зрением, а не так, как его видел Тимур, а то его бы тоже накрыл ужас. Он напоминал сейчас того полу трупа, что не так давно гнался за ней с Настей по улицам празднично разукрашенного города. И она вцепилась в самое родного человека, чтобы не скатиться в бездну отчаянья. И случилось необычное. Тимур почувствовал ее прикосновение и резко обернулся. Вот только удивленный взгляд его прошел сквозь девушку. Кровать скрипнула, и на этот звук повернулся старик, зачем-то отошедший к окну. Довольное выражение его лица, смыла волна удивления, которое он тут же спрятал за вежливой улыбкой — точно маску надел. И Станислава поняла, то же, что и Тимур парой мгновений ранее, старик специально провоцирует, желая в чем-то убедиться. И это наверняка не последняя провокация, а значит нужно держать глаза и уши открытыми, что бы вовремя предостеречь Тимура, постараться хотя бы на время не думать о Мишке и полностью сосредоточиться на злобном старике.

***