Пьющий души (СИ)

— Из первой жены я тянул жизненные силы ее души неосознанно, — Тимур понял, что старик все это время не переставал что-то говорить, но он не слышал, смысл ускользал. — И лишь, когда она исчезла, нашел решение, точно яркая вспышка пронзила меня. Я понял, как продлить молодость, вернуть силы. Я только не осознавал на тот момент, что душу матери нужно выдергивать одним рывком, и продолжал цедить ее по капельки. Когда Юлия сбежала, я решил, что эксперимент опять не удался, ведь на той стадии у нее должна была пропасть любая сила к сопротивлению.

Тимур вдруг понял, почему не может двинуться: обхватив его за плечи, уткнувшись лицом в спину, рядом плакала Славка. Громко, горько — так она всегда, с самого детства, рыдала лишь из-за него, если ему было больно. Теперь Тимур был уверен, что его девочка рядом, хотя не понимал как такое возможно и почему кроме него Славку никто не слышит.

Ярость ушла. Остались боль и ненависть, но их без ярости вполне можно контролировать.

— Внешность еще не все, — тихо произнес Тимур, прерывая бесконечный поток очередных рассуждений старика, которые все равно не слушал.

— Что? — не понял старик.

— Я говорю, что внешность еще не доказательство. В мире чего только не увидишь. Абсолютно одинаковые люди, могут не иметь даже дальнего родства.

— Ладно. Вам, молодой человек, требуется более серьезные доказательства. Пожалуйста. Вас никогда не удивляло, что приезжая в чужую страну, общаясь с местными, уже через несколько дней сносно понимаете, что они говорят, а еще через месяц можете бегло общаться на основном диалекте. Или Ваше безграничное обаяние, которому подвластны практически все, кто с Вами близко пообщается. Тем и другим Вы обязаны мне. Просто из-за того, что Вашу мать я практически выпил, вам она не могла передать даже кроху души, а значит, при рождении Вы бы неминуемо умерли. Человек без души жить не может. Но в Вас есть моя кровь, моя сила пить чужие души. Не осознано и совсем чуть-чуть. Стоит прикоснуться к человеку, и часть его души становиться Ваше. И человеку кажется, что он знает Вас сто лет как минимум. Некоторые называют это родством душ.

Вот теперь Тимур понят, что точно убьет этого человека. Хозяин сам только что подсказал способ. Только момента дождется подходящего, а пока улыбаемся, широко и искренне.

— Ладно, предположим, я Вам поверил. Но уж извини, звать тебя папой и со слезами радости бросаться на шею не собираюсь. Да и тебе это, как я понимаю, не слишком нужно. Так зачем? Ты столь правдив, что меня от ненависти трясет. И ты не настолько глуп, что бы верить в силу кровного родства. И все ж таки предлагаешь мне быть твоим управляющим? А если я пообещаю быть верным, твои слуги примут меня за своего, а когда погрузишься в сон, я спокойно перережу тебе горло или задушу подушкой?

— Я считаю — правда лучше всего. Ты знаешь, ненависть твоя пройдет вместе с памятью. Лет через двадцать тебе будет все равно, кто любил тебя, кого ты любил. Ты сможешь брать лучшее. Ты сможешь оставаться вечно молодой.

Старик придвинулся чуть ближе, проникновенно заглянул в глаза Тимура.

— Я много о тебе информации собрал, прежде чем решил поговорить. Ты молод, амбициозен, где надо идешь по головам. И хотя твой талант не оспорим, те, кто рядом, чаще всего оказываются втоптанными в грязь. Ты красив, любвеобилен и, похоже, меняться не собираешься. Но красота и молодость быстротечны. И что будешь делать, когда и то и другое пройдет. А я могу подарить тебе вечную юность, невянущую красоту, бесконечное лето. И кроме того ты откроешь в себе что-то не подвластное обычному человеку, некую скрытую способность. Ну а если откажешься, то ждет тебя, мой мальчик, бесконечная мука, постоянное страдание и медленная смерть. Я знаю, ты не любишь и боишься боли. А ненависть… Что ж можешь продолжать меня ненавидеть. Страху и ненависти я доверяю больше, чем прочим чувствам, потому что лишь они искренне и неизменны.

Старик слегка отстранился:

— Возможно, тебя слегка смущает способ получения дополнительно силы? Не бойся, через пару десятков лет ты перестанешь переживать о таких мелочах. Все растворит, заберет с собой река времени. Зато тебя это течение унести не сможет, ты замрешь на ее берегу столь же юн и прекрасен.

Тимур краем сознания заметил, что они вдруг перешли на «ты», но другие мысли сейчас толпились в его голове. Мысль: «А почему бы и нет?», перестала казаться столь уж подлой. Он и вправду стал успешным лишь благодаря внешности. Но сейчас наступает тот критический возраст, когда все чаще на работу начинают предлагать более молодым. Это как в спорте, детство и юность отдаешь на алтарь соревнований, а в тридцать наступает старость. А старости он боялся не меньше, чем боли. Вечная молодость, вечное лето… Тимур позволил своим губа растянуться в алчной улыбке. Старик в ответ заулыбался более открыто, даже довольно потер ручками.