Пиво в Средневековье

Медовуха была популярна в средневековой Скандинавии и Пруссии, где пчелиного меда было предостаточно. Ее любили за то, что пьянила, а не за вкусовые качества. Потребление медовухи постепенно сходило на нет параллельно с распространением пива, хотя в некоторых северных частях Европы, где мед было легко достать, она продолжала цениться и в XVIII веке. Медовуху также использовали для лечения больных. Один стареющий парижанин в 1390-х годах написал книгу наставлений для своей жены, которая была сильно моложе, где, среди всего прочего, описал рецепт медового напитка со специями, которые добавлялись после того, как пивные дрожжи запустят брожение. Это варево призвано было излечивать болезни. Тот факт, что он записал рецепт и не упомянул другие напитки с медом, наталкивает на вывод о том, что медовуха была не самым распространенным напитком и не продавалась повсеместно, но и совсем чуждым явлением не была. Парижанин назвал этот напиток bochet. Другие писатели использовали иные слова для медовухи — например, medo, mellicratto на латыни, mede в английском и немецком. В первой половине XVI века английский писатель Эндрю Бурд описывал напиток, сделанный из меда, трав и воды. Он называл его metheglyn и утверждал, что этот напиток полезнее обычной медовухи. Вполне может быть, что в Высокое и позднее Средневековье употребление медовухи в среде аристократов сошло на нет не только потому что качество других напитков повысилось, но также потому, что ее стали советовать только больным в силу представлений о ее целительных свойствах[61].

Эль был известен и на Британских острова, и на континенте. До XVIII века в Уэльсе он сохранял название cwrw, а в некоторых частях Ирландии — courmi. Это говорит о том, в этих регионах пиво было известно еще до прихода германоязычных народов. Греческий географ Пифей, который около 300 года до н. э. отправился по морю к Британским островам, назвал местный напиток curmi. Таким образом, и термин, и сам напиток имеет древнюю историю. Считалось, что у Святого Патрика был личный пивовар в Ирландии, который жил в его владениях и был священником. Англы и саксы, проникнувшие в Британию через Северное море, уже имели представление о пивоварении. В законах короля Уэссекса Инэ (VII век) есть упоминание пива[62]. По всей видимости, англосаксы считали, что пиво полезно для здоровья, и потому рекомендовали его в качестве ингредиента в лекарствах. В медицинских текстах XI века эль упоминается чаще других напитков. То, что он описывается разными словами, говорит о наличии разных сортов и одинаковой их доступности. Мы знаем, что существовало нечто под названием «дважды сваренный эль». Это был более легкий напиток, который мог считаться лечебным и, предположительно, производился из второго или третьего затора. Эль и солод периодически упоминаются в источниках в качестве подарков, оплаты долга, арендной платы или даже штрафов в Англии до Нормандского завоевания. Вильям Мальмсберийский, уже в первой половине XII века, а также папа Иннокентий III в начале XIII века писали о том, что англичане злоупотребляют пивом. Они не единственные, кто на это сетовал. Два выдающихся церковных деятеля VIII века из Англии, святой Бонифаций и Алкуин, писали, что злоупотребление алкоголем среди церковных служащих — давняя и нескончаемая проблема[63]. В X веке Эдгар Миролюбивый (годы правления 959–975), на которого повлиял монах-реформатор Дунстан, приказал закрыть множество таверн и запретил иметь больше одной таверны в деревне. Эдгар Миролюбивый и Дунстан были обеспокоены проблемой невоздержания. Дунстан пытался использовать церковное право, чтобы уменьшить количество потребляемого алкоголя среди прихожан. Опасения Дунстана были небеспочвенны: в это время англосаксонские пивовары как раз научились делать очень крепкий эль, который затирался не в воде, а в уже приготовленном эле. Этот крепкий напиток назывался двойным пивом и, возможно, имел аналоги еще в древнем Риме. В Книге Судного дня 1086 года упоминаются пивовары, что значит, что пивоварение в Англии продолжилось и после Норманнского завоевания без видимых помех[64].