Pjatyy_Aspekt._Chast_I

Тиранды Шелест Ветра, настаивал на том, что эльфам под силу настойками и эликсирами

из аконитовой травы усмирить ликантропию. Еще до Катаклизма, когда безумный Аспект

разорвал пополам, как горячий пирог, любимые Ордой Степи, А’Таал просил Вариана

разрешить ночным эльфам отправить корабли в Гильнеас. Тогда Вариан указал эльфу на

непроходимые рифы вдоль берегов королевства, губительные для любого судна. Волею

судеб даже вековые рифы не сдержали натиска природного катаклизма, и морской путь в

Гильнеас был открыт, но Вариан не изменил своего мнения. К тому же отправленный на

разведку тогдашний глава ШРУ, Уизли Шпринцевиллер, так и не вернулся со своего

задания. Королевство Гильнеас по-прежнему очень рьяно хранило свои тайны.

- Седогрив всегда недолюбливал остальные королевства, - заговорил Бенедикт, когда

Вариан вновь сел за стол. – Всем известно, что воргены – плод его собственных опытов и

от всего мира он отгородился лишь для того, чтобы создать их. Не иначе, как для того, чтобы распространить заразу по всему Азероту. И когда мир погибал бы под напором

волколюдей, Гильнеас защищала бы Стена. Но Катаклизм нарушил его планы. Теперь

Седогрив беззащитен и страдает от нападений Отрекшихся и собственных экспериментов.

Я больше чем уверен, что в его послании предложение о мире и объединении с Альянсом.

Думаю даже, он извиняется и клянется никогда впредь не бросать королевства. Но это

может быть всего лишь уловкой. Возможно, он даже в сговоре с самой Мертвой

Госпожой. Насколько мне известно, умерших воргенов валь’киры Сильваны воскрешать

не могут. Тогда как людей – могут.

Еще как могут. Вариан до сих пор не мог простить Сильване Южнобережье, на месте

которого не осталось даже трупов. Из-за судьбы одного только Южнобережья стоило

воевать с Ордой.

- Я тоже знал Седогрива, правда, меньше вашего. Но я сомневаюсь в таком развитии

событий. Если бы целью Седогрива было распространение ликантропии, зачем бы он

столько лет бездействовал?

- Это старость делает меня подозрительным, но по своему опыту я знаю – предавший один

раз, повторит предательство без зазрений совести. Король Седогрив бросил остатки

человеческого королевства на съедение оркам, вы и сами это помните. Седогрив уверял, что Гильнеас богат и обеспечен всем необходимым. Что же не нашлось нескольких ружей

истребить волков, чтобы взять болезнь под контроль?

- Благодарю вас за совет, отец Бенедикт.

- На вашей стороне Свет и Альянс, ваше величество, не спешите принимать

окончательное решение. Я послежу за принцем, и, если он выкажет хоть малейшие

задатки воина, я тут же прекращу его обучение.

- Спасибо.

- Ваше мнение о Святом походе не изменилось? – полюбопытствовал Бенедикт.

Вариан долго глядел на пламя свечи.

- Нет, святой отец. Если оно изменится, вы будете первым, кому я сообщу об этом.

Глава 3. Просто друзья.

Для любого смертного драконы могущественные из созданий Азерота – от одного только

их вида противник обращается в бегство, над ними не властно время, а их хладнокровным

натурам несвойственна мятежность чувств.

Но не все драконы одинаковы, и сейчас молодому представителю сапфирового рода

стоило больших трудов не выдать неосторожным движением или фразой обуревавшую

его лавину чувств. От застывшей на губах улыбки уже сводило скулы. Если бы ему

пришлось говорить, Аригос нес бы полнейшую чепуху, а так у него еще оставался шанс.

Такой же призрачный, как тела эфириалов, но все же шанс.

Тиригоса с виноватым видом изучала разводы северного сияния в небе над башней

Нексуса. Она не видела себя со стороны и не могла знать, как сказочно переливались ее

кудряшки, как блестели из-за игры света ее бирюзовые глаза. Мелкие снежинки

продолжали бесшумно парить вокруг нее, как будто и не было этого скомканного, неудачного объяснения.

Тишина, которая сразу наступила после этих нескольких слов, разделила жизнь Аригоса

на две неравные части. В одной уместился весь мир с его чарующими закатами, прогулками под луной и той, что сидела напротив, а во второй – в безнадежном

одиночестве, в крошечной и мрачной, как темница, части – оставался он сам. Еще минуту

назад, протянув руку, он мог коснуться вьющихся локонов Тиригосы, и она бы не

отпрянула. А теперь между ними будто Смертокрыл пролетел – все разрушилось. И с

каждой неимоверно долгой секундой, когда Аригосу полагалось бы отшутиться, бросить

пару небрежных фраз и вывести разговор из тупика, пропасть между ними только росла.

- Аригос, - нерешительно позвала его Тиригоса.

Неожиданно Аригосу стало нестерпимо скучно. Еще минуту назад он трепетал от одной

лишь мысли, как кончится этот вечер, а теперь, получив ответы на терзавшие его вопросы, на смену возбуждению пришли раздражительность и скука.

Когда молодой сапфировый дракон, наконец, заговорил, то сам поразился ровному

звучанию собственного голоса.

- Тири, я в полном порядке. Мне просто показалось, что ты немного увлеклась мной, ведь

мы провели вместе столько вечеров. Я не хотел, чтобы между нами были недомолвки и

только, чтобы помочь тебе, я решился первым на этот разговор. А так, конечно, мы с