Pjatyy_Aspekt._Chast_I

профессий Пандарии. Лидерство единогласно принадлежало… сборщикам меда.

Травоядные медведи были огромными сладкоежками. Сладости, варенья, джемы, засахаренные плоды и цветы – чего только не было у них на столах. Но первенство долгие

годы сохранял за собой – мед.

Пиво и мед. Джайна с тоской глядела на собственную фигуру, которая на такой диете

быстро вернулась в нужную форму. Но дальнейшее подобное питание могло наделить ее

такими же формами, как у пандаренов. Только у нее не было шикарной черно-белой

шубы, чтобы скрыть от посторонних взоров особо выдающиеся части тела.

- Попробуйте этот мед хотя бы для того, чтобы затем сравнить его с серебристым, -

сказала Шайя. – Раз липа стала появляться, то скоро пчелы и мед соберут. Серебристые

соты самые вкусные и такие же редкие. Влюбленные прочесывают остров вдоль и поперек

в поисках серебристого меда.

- Хейдив тоже дарил серебристую соту? – спросила Джайна.

- Все считают, что дарил, - ответил вместо жены Хейдив.

Черно-белый медведь вышел из темноты ночи прямо к пламени. В черных глазах-

бусинках сверкали искорки веселья. Шайя рассмеялась.

- Хейдив был настолько занят учебой, что пропустил несколько цветений липы, -

пояснила она. – Пришлось самой браться за это дело. До первых родов я очень хорошо

лазала, и в одной из скрытой от посторонних глаз пещере в Бронзовой горе я нашла пчел и

серебристые соты. Много-много пчел и всего одну серебристую соту среди десятка

других.

- Кажется, ты была тогда в два раза больше, чем когда была беременна близнецами, -

рассмеялся Хейдив, присаживаясь к огню. – Настолько сильно Шайю искусали пчелы.

Мне было очень стыдно, когда она пришла, вся искусанная ко мне за помощью. Я и не

думал, что она что-либо испытывает ко мне. Поэтому и не рвался на поиски меда. Хайди!

– внезапно окрикнул темноту Хейдив. – Ты куда?

У обступавшей огонь темноты выросла белая манишка. Застигнутый врасплох

медвежонок понуро переступал с одной лапы на другую.

- Я быстро… Я вернусь. Я…

- Ступай домой, Хайди, - мягко сказала Шайя. – Выброси эту идею из головы. Придет и

твое время, просто подожди немного.

Несовершеннолетний пандарен стоял, понуро опустив плечи.

- Мам, ну ведь даже ты… Ну, ты должна понимать меня.

- Конечно, понимаю, Хайди, - Шайя оставила костер и направилась к сыну. – Только я

тогда уже была совершеннолетней и даже выбрала свою профессию, понимаешь?...

Остаток разговора скрала ночь. Шайя с сыном зашли в хижину.

- Считается, что запах цветов липы серебристой чувствуют только влюбленные и он

сводит их с ума, - сказал Хейдив-Ли.

- До совершеннолетия ему нельзя даже пытаться найти эту соту?

- Мы знаем, в кого влюблен Хайди, - вздохнул Хейдив. - Чувства не утаишь. Она старше

него и вряд ли ответит взаимностью. Даже, если он преподнесет ей серебристую соту.

- Но ведь считается, что пандаренка не может ответить отказом.

- Конечно, отказы были. Пандарены свободны поступать так, как велит им сердце. Разве

может женщина выйти замуж, ничего не чувствуя к своему избраннику? А уж пандаренку

и подавно никто не заставит! Невозможность отказа это то, во что так верит влюбленное

сердце, что вселяет в него покой. А про отказы слишком поспешно забывают. Только до

совершеннолетия ребенка родители способны влиять на его жизнь, решать что-либо за

него самого. Но после – увы, нет. Пока Хайди несовершеннолетен, мы будем

останавливать его, как только сможем. Как только он станет взрослым и выберет свою

первую профессию… Что ж, мыс с Шайей будем надеяться, что его чувства к тому

времени изменятся.

- А сколько тебе лет, Хейдив? – неожиданно спросила Джайна.

- Взрослые пандарены не ведут тщательного счета своим годам. Детям эти праздники

доставляют удовольствие, взрослых – только утомляют. После рождения ребенка

родители отмечают порядка сотни его дней рождения. К сотому он достигает

совершеннолетия. После совершеннолетия пандарен может избрать себе профессию, участвовать в советах племени и решать отмечать ли ему и дальше этот бессмысленный

праздник.

- Через год Хайди исполнится целый век? Долго же вашим деткам приходится ждать

совершеннолетия. А Кейган-Лу, должно быть, и того старше?

- Да. Кейган-Лу зовется великовозрастным. Это означает, что он собственными глазами

видел переселение пандаренов из Азерота в Безвременье. Но я значительно моложе, -

улыбнулся Хейдив-Ли. – Я родился уже здесь, в первые годы Безвременья.

- Ваши с Шайей родители до сих пор живы?

- К сожалению, нет. Первые годы Безвременья были достаточно тяжелыми и опасными.

Нападения морского народа стоили многих жизней пандарен, уцелевших после Войны

Древних. Пандарены не умеют сражаться, мы не приемлем войн и оружия. Мы бежали из

Азерота, чтобы выжить и никогда больше не воевать, и Ноздорму помог нам.

Джайна прикинула в уме, сколько должно быть тому, кто родился после окончания Войны

Древних. Набегала кругленькая цифра. Действительно, тщательный подсчет в таком деле

не требовался.

- И много в Пандарии великовозрастных пандаренов?

- Кейган-Лу последний.

- И только он видел настоящий Азерот, - задумчиво произнесла Джайна.