Плач богов (СИ)

- При том, что я пригласил вас на танец, в котором нет ограничений для чувств и желаний. Его не просто так запрещают в публичных местах. Он настолько откровенен и вынуждает партнёров открываться друг перед другом до таких глубин человеческих душ, что даже все существующие слова на его фоне просто меркнут, а всё остальное превращается в жалкое подобие того, что мы привыкли называть бурной страстью или той же любовью. Неужели вы думали, что я сумею устоять перед подобным соблазном и не попробовать вызвать вас на откровенность? Держать вас в своих руках, вдыхать ваш запах, чувствовать льнущее ко мне тело и не мечтать сорвать с ваших губ мимолётного поцелуя?

- Вы действительно… сошли с ума… если рассчитывали на всё это… - ей хотелось если и не выкрикнуть, то хотя бы прорычать негодующим возгласом в его… губы, которые уже практически касались её задыхающегося ротика, пусть и не буквально, но обжигающим дыханием и сводящей с ума близостью по любому. Вот только вместо показательного возмущения с её языка срывался немощный лепет, а тело не просто слабело, а с катастрофической скоростью теряло физическое равновесие и контроль над поглощающими её страхами. Или это были уже не страхи, а человек, который держал её, лишал рассудка и вытворял с её чувствами невесть что. И она абсолютно ничего не могла с этим поделать, поскольку больше не имела над собой прежней власти и не знала, как это исправить. Да и хотела ли, поскольку ведать теперь не ведала, как управлять даже собственными желаниями.

И лучше бы он не говорил эти свои последние, до невыносимости жуткие фразы, от которых у неё на раз вскипала кровь в жилах, разливаясь пугающими приливами внизу живота и едва не болезненной резью сладчайших судорог… меж дрожащих бёдер… А сама мысль, что Хейуорд не только был причастен к этим… нехорошим ощущениям, но и мог как-то он них узнать (или, по крайней мере, догадаться), убивала чуть ли не буквально, лишая тело последних сил, а сознание – обрывающихся с реальностью связующих нитей.

- Люди могут сколько угодно обманывать себя и окружающих в своей пуританской непорочности, обвинять других в их природном «несовершенстве» и греховной сущности, но от себя не убежишь при любом раскладе. Мы могли бы говорить о чём угодно, но было бы ли это искренним и тем, что нас действительно больше всего волнует в эти минуты?

Он рехнулся! Определённо рехнулся! И она вместе с ним, потому что больше ничего не соображает и не понимает, что происходит. Потому что сосредоточена, как одержимая или больная на всю голову психопатка, на его губах, на опаливающем дыхании, рисующем порывистыми мазками по коже вокруг её рта будто порханием невесомых крыльев мотылька. И на его пальцах… на его бёдрах и шагах, ступающих прямо меж её ножек вопиюще срамными движениями, словно намеревался пробить защиту из пышных складок юбки и… коснуться запретной точки… Той самой, которая в эти моменты стенала и ныла, пульсируя горячими спазмами уже не только снаружи, но и внутри, буквально разливаясь шокирующей похотью и вязким нектаром греховных соков по напряжённым мышцам и интимным зонам девичьего лона.

Лучше бы она сразу умерла, а не сгорала от стыда в мучительном пламени всесжигающего ужаса и физическо-эмоционального вожделения. Неужели она и вправду настолько порочна и пропитана насквозь вопиющей аморальностью, что её так легко возбудить какому-то портовому грузчику?

- Разве ты бы отказалась принять моё приглашение на этот танец, если бы заранее знала его исход и в чём я буду тебе признаваться. Я всего лишь мужчина, Эвелин, может и сильный физически, но абсолютно безвольный перед бренными слабостями большинства человеческих пороков. И то, что я стремлюсь взять у жизни, что само идёт мне в руки, в этом нет ничего удивительного и необъяснимого, этим грешу не только я один. Ведь нами, как правило, движут внутренние инстинкты и желания. Поначалу – это обычное любопытство, но стоит распробовать запретный плод на вкус, как оно тут же перевоплощается либо в бесконечный голод, либо в потерю какого-либо интереса вообще. С человеком так же… Либо ты тянешься к нему всё время, либо не замечаешь в упор. Либо думаешь постоянно, либо никогда не вспоминаешь…

- С чего вы взяли, что я… думала о вас? – а с чего она вообще ему отвечала и позволяла делать с ней подобное?

- Иногда такие вещи можно почувствовать и даже увидеть. Может сейчас тобою управляет обычное любопытство, но без взаимной симпатии, ты едва ли позволила прикасаться к себе кому бы то ни было… И в особенности так…