Плач богов (СИ)

Вот тогда-то сердечко Эвелин Лейн и ёкнуло очень-очень ощутимо. Но с места девушка так и не сдвинулась, хотя вполне могла за несколько секунд выскочить в открытый проём смежного помещения в сторону той же библиотеки. Почему не стала? Банально отказали коленки и сомлевшие суставы ног. Руки, кстати, тоже резко ослабли и даже задрожали.

- Позволите-с вашу трость и шляпу или оставите при себе?

- Да, конечно…

Последнее Эва так и не разобрала. Если гость мужского пола не намерен был надолго задерживаться в чьём-то доме, он не отдавал дворецкому ни шляпы, ни перчаток (или того, что держал на тот момент в своих руках). А, судя по голосу господина д’Альбьера, он будто и сам был не вполне уверен, чего хочет. По крайней мере, его высокий баритон звучал недостаточно чётко и чисто, как более суток тому назад, даже слегка осип (не исключено, что от волнения).

Правда, узнать о его намереньях касательно намеченного пребывания в Ларго Сулей оказалось совершенно несложно. Вернее, не долго. Меньше, чем через четверть минуты взгляд девушки и нежданного гостя пересеклись в пространстве гостевой гостиной. И, судя по выражению лица отца Полин, он явно не ожидал там увидеть хоть кого-то вообще и в особенности Эвелин Лейн. Впрочем, дворецкий Стивен (статный, буквально вышколенный представитель своей почетной профессии – шестидесятилетний, давно поседевший и слегка облысевший мужчина англосаксонских кровей) тоже был несколько озадачен присутствием юной барышни в данной комнате. Ведь это, по сути, меняло весь расклад происходящего.

- Эм… Я сейчас пришлю горничную. Думаю, господа не откажутся в этот час от чая и прохладительных напитков.

На деле же в контексте произнесённого немолодым слугой фразы звучал абсолютно иной смысл. Он собирался прислать сюда горничную леди, дабы гость мужского пола и юная (ещё и не замужняя!) госпожа ни в коем случае не оставались наедине друг другом довольно долгое время. Можно сказать, момент выявился несколько пикантным и не вполне этическим. Главное, чтобы данная ситуация оставалась как можно дольше негласной и только в пределах этой комнаты.

- Мэм… - Вёрджил д’Альбьер сдержанно кивнул, предпочитая оставаться в противоположной от девушки части комнаты, дабы тоже не обострять своим излишним поведением не вполне удачную ситуацию.

Зато Эвелин окончательно пригвоздило к месту, лишив на несколько долгих секунд большинства физических и умственных способностей. Всё, что она сумела сделать в тот момент, раскраснеться до кончиков ушей и кое-как дёрнуть головой, в попытке изобразить изящный кивок ответного приветствия. Ещё и запаниковала при мысли – должна ли она протянуть в сторону гостя свою дрожащую руку для того, чтобы тот её поцеловал. В смысле, не саму девушку, а тыльную сторону её похолодевшей от оттока крови ладошки. Ведь это же не обязательно? И по правилам того же этикета, мужчина никогда не сделает в сторону дамы шаг первым, если она сама не привлечёт к нему своё внимание и не обозначит своё желание вступить с ним в разговор, подав для этого нужный знак жестом той же руки.

Хотя сложнее тогда было спрятать куда-нибудь свой не в меру пытливый взгляд, поскольку глазеть всё это время на гостя при обоюдном молчании тоже выглядело далеко неуместным. К тому же, всё, что ей нужно было увидеть, она уже увидела до этого и сделала для себя соответствующие выводы.

В руках господин д’Альбьер ничего не держал, значит, отдал и шляпу, и трость дворецкому ещё в холле. Выходит, он намеревался провести в доме Клеменсов не пять и не десять минут и намеченный им разговор с хозяйкой Ларго Сулей предполагал что-то долгое и не исключено, что серьёзное. И то, что он был крайне обескуражен присутствием в гостиной юной леди Лейн, по сути тоже можно было рассматривать с двоякой стороны. Во всяком случае, в его светлых глазах не было не единого намёка на недовольство или же затаённое негодование. Да и одет он был явно не впопыхах: в серо-бежевый прогулочный костюм из мягкого льна, белую сорочку под атласным жилетом цвета слоновой кости и шейным галстуком-платком, повязанным вполне ровной и неторопливой рукой. Смущал только тот факт, что он приехал сюда в столь непозволительно ранний час, хотя вполне мог прислать лакея, чтобы известить заранее своих соседей о своём неотложном визите в их имение.

В любом случае, он посчитал свою миссию куда важной и значимой, чем соблюдение каких-то там правил этикета высшего света. Или же имел какие-то свои отличительные взгляды на данные вещи, как и его не в меру разбалованная дочь. Одно слово – та ещё семейка!