Плач богов (СИ)

Дыхание выравниваться так и не собиралось, вместе мощными рывками сердца, да он практически этого и не замечал, когда не вполне осознанно скользнул ладонью по её шее вниз эдаким жадным порывом собственника, который проверяет реакцию своей женщины на интимные жесты её мужчины. Оттолкнёт или нет, либо ещё ближе прильнёт и затрепещет. Даже мокрое платье не помеха со скрытым под ним корсетом. Без труда определит её грудку, неспешно очерчивая упругий холмик и сдерживаясь от соблазна сжать что силы. Поведёт дальше, по стройному стану, кое-как прервав движение руки и ищущих пальцев у её живота.

- Мне надо тебя раздеть… - услышит собственных голос с трудом его узнавая, в то время как в голове будет долбить раскалённой жилкой лишь одна одержимая мысль. – Догола…

Её щёки и скулы вспыхнут будто нездоровым румянцем от его сиплого… нет, не предложения. И уж конечно не шутки.

Она впервые опустит взгляд, задышав чаще, но переспрашивать или что-то говорить в ответ не станет. Просто возьмёт и повернётся к нему спиной, не совсем изящно и слегка пошатываясь. Покрывало, накинутое им до этого на её плечи, с едва слышным шелестом соскользнёт по платью и упадёт к её ногам безжизненной тряпкой. Она даже голову опустит или склонит… И предстанет в тот момент такой хрупкой и беспомощной, что его самого полоснёт по сердцу, словно реальными лезвиями десятков ножей. Удержаться не сможет. Припадёт к её выступающим позвонкам губами и жарким дыханием, с жадностью слизывая влагу дождя с острыми гранулами сводящего с ума вкуса, почти с животным ликованием вбирая беспомощное «сопротивление» мурашек, проступивших на её чувственной коже под его языком. Очертит несколько крупных «бусин», пока пальцы с привычной лёгкостью пройдутся по ряду частых пуговок, высвобождая те из неудобных и слишком мелких петелек. Но ему не впервой справляться с подобным препятствием, чего не скажешь о теле, скрытом за этой нелепой бронёй из мокрых шелков и корсетных пластин. Кажется, он лишь впервые заметит цвет платья – пастельный оттенок то ли жёлто-розовый, то ли персиковый, сильно потемневший от влаги. Белый тоже будет не белоснежно ярким, словно дождь намеренно изуродовал столь чистые цвета, дабы выделить совершенство скрытого под ними тела.

Сложнее, наверное, будет отнять свои губы от её шеи и нежного подъёма трапеции, чем прервать пересчёт мелких пуговиц. От её пьянящей кожи и обособленного запаха, от которых будет сильнее кружить голову и острее пульсировать нестерпимыми судорогами по всей длине перевозбуждённого члена. Руки сами сделают то, что делали уже не одну сотню раз, но не с таким осязанием, как сегодня: стянут с её предплечий не длинные (всего до локтей) рукава с безжизненно обвисшими воланами кружевных манжет. Она ему даже немного поможет, ощутимо вздрагивая и неосознанно покачиваясь в его сторону, как к единственному здесь непреодолимому притяжению, окутывающего её со спины спасительным теплом чужой близости.

Платье осыплется мокрой тканью вслед за покрывалом более слышным шелестом, и Эвелин вновь обхватит себя за плечи, заметней задрожит, но не обернётся, а он и не додумается останавливаться. Уже не сможет, даже понимая, насколько ей сейчас страшно, пусть при этом всеми силами пытается это скрыть. Не то, что ему будет на это плевать. Нет… Чем быстрее он приучит её к своим рукам и касаниям, тем легче будет обоим. Поэтому и не станет прерываться или же медлить перед следующим действием. Торопливо пройдётся по крючкам нижнего лифа, распустит шнуровку корсета, после развяжет ленты нижней юбки-кринолина и отстегнёт явно неновую подушечку турнюра.

К тому моменту её дрожь усилится и пальцы вцепятся в предплечья ещё крепче, но это нисколько не помешает снять с неё целый ворох наслоенных «одежд» и нелепых приспособлений. Всё, что на ней останется – дневная сорочка и панталоны, если не считать туфель и подвязок для белых чулок.

- Если всё-таки сомневаешься или боишься… - ему придётся заставить её обернуться к себе лицом и поднять на него взгляд. До какой бы одури и полного помрачения рассудка он её не хотел в эти минуты, ему всё равно требовалось знать, что она не оттолкнёт его в нежданный момент и не окатит отрезвляющим душем из очередных шокирующих обвинений.

- Не сомневаюсь!.. Пожалуйста… Я… я просто не знаю, что нужно делать мне.

Из его горла вырвется немощный смешок, а желание сгрести её в свои ревностные объятия так и вовсе побьёт все предыдущие рекорды со схожим безумием.

- Пока ничего, - но сократить до минимума последние меж ними дюймы пока не получится, поскольку оставлять её в исподнем не захочет. Для начала придётся отстегнуть помочи на поясе с подвязками, не спеша, чтобы не выглядеть напористым и нетерпеливым, да и сам пояс тоже, перед тем как развязать ленты панталон. К тому времени его собственная сорочка уже начнёт налипать к спине из-за усиленно проступающего пота, а первые капли испарины сбегать от шеи по ложбинке груди к вырезу рубашки. Даже руки слегка задрожат от неконтролируемого напряжения. При чём эрекция не ослабеет ни на йоту.