Плач богов (СИ)

К оплетённой одичавшей розой, дамским виноградом и плющом, почти почерневшей ротонде в противоположном углу карйней границы сада она не решилась пойти, даже зная, что где-то там была каменная тропинка и мостик, переходящий в спуск из витых ступенек на нижний уровень берегового участка крошечной бухточки, тоже принадлежавший Лейнхоллу. За ротондой должно было быть искусственно ограниченное русло какой-то местной речушки, благодаря которой и жил искусственный пруд на заднем дворе имения, и которая, скорее всего, не раз выходила из своих берегов за последние годы во время зимних разливов и сезонных муссонов. Конечно, Эвелин не могла не вспомнить о ней, потому что эта речушка через несколько ярдов от моста и крутого скалистого утёса спадала бурным потоком неслабого водопада прямо на морской берег. Она и сейчас его слышала, как ей казалось, с сильно приглушённым прибоем океана.

Пока её тянуло к спящему дому Лейнхолла. Очень сильно тянуло, даже предчувствуя, что она не попадёт внутрь из-за заколоченных оконных ставней и дверей, не говоря о более жёстких и куда крепких оковах из тугих лиан и вьющихся растений, оплётших мёртвое здание жадными объятиями полноправных владельцев и непобедимых завоевателей. Да, она сумела до него пройти, по аллее из сада Ларго Сулей, по гранитной дорожке над центром пруда, но едва ли ступить за порог или заглянуть в забитые наглухо окна. Только прогуляться по каменной площадке одной из параллельных террас, где когда-то под навесом плоской крыши, поддерживаемой теми самыми тёмными колоннами (теперь уже непонятного цвета), располагались удобные гарнитуры мягкой мебели дворового перистиля.

Пока сердце в груди пыталось совладать с мощным прессингом взбунтовавшегося волнения и болезненной тоски, Эва неспешно брела по открытым зонам заброшенного имения. Увы, но это был предел её незапланированного путешествия по умершему прошлому. Всё, что ей было доступно – обойти дом и пройтись по выгоревшему плитняку когда-то окружавших его аллей и дворов, единственным участкам сухой земли, не заросших по пояс травой и сорняковыми растениями местной фауны. Но и этого, как выяснилось позже, оказалось не мало. Особенно после того, как девушка вышла к примыкающей пристройке заброшенной конюшни и тут же, почти не задумываясь, прибавила шагу, едва заприметив раскрытые настежь створки крайней секции совершенно пустого денника.

Она так и не сумела объяснить бурного источника захлестнувшей её радости при виде здания, которое вроде и не должно было вызывать столь ярких эмоций. Может это было что-то подсознательное, на уровне спящих детских инстинктов? Она когда-то обожала лошадей? Отец разрешал ей проводить здесь много времени, кататься на каком-нибудь пони и общаться с более большими лошадками?

Кажется, у неё было всего этого даже более, чем предостаточно. У неё тоже имелось своё собственное детство – насыщенное, полноценное, окружённое настоящей любовью прекрасных родителей и их непомерной заботой. Поэтому её сюда и тянуло? Отыскать в этих ветхих «руинах» кусочек того светлого прошлого, в котором она была по-настоящему счастлива и где её ожидало куда лучшее будущее, чем сейчас?

Наверное, всё это уже не важно. Вернуть умершее невозможно. Воскресить ушедших безвозвратно людей не способны даже боги, пусть древние легенды и говорят об обратном. Эва знала наверняка… узнала ещё десять лет назад, навечно распрощавшись с иллюзиями наивных детских фантазий. Теперь же всё это подтверждалось. Ставило свой жирный крест на давно прошедшем и даже окружающем.

Войдя в пустое стойло, она не увидит там желанных картин из забытых воспоминаний, хотя и удивится царящей там чистоте и прибранности. Просторный денник для одной лошади, где не пахло оной уже не менее последних восьми лет. Здесь вообще ничем таким не пахло, кроме рассохшегося деревянного настила – эдакой изысканной сухостью древесных опилок, и более насыщенным душком добротного сена. Вполне себе даже приятные запахи. И на удивление чистые доски поскрипывающего пола, и деревянные ступени сквозной лестницы, ведущей на навесной ярус открытой «лоджии» под хранение корма или для сушки сена в сезоны дождей.