Плач демона вне закона (ЛП)

— Ты не видишь в этом никаких проблем? — спросила я недоверчиво.

— Так ведь… — он колебался.

Не могу поверить.

— Вот так это и начинается, Дженкс, — сказала я, припоминая те дни в ОВ, когда я преследовала и арестовывала ведьм, которые сошли с пути истинного. — Сначала это одно черное заклинаньице, он обещает использовать его на благие цели и предлагает так много взамен, что ты не можешь отказать. Потом другое. И еще. И еще. И вот ты уже его полноценный фамилиар. Что ж, если она хочет опять кинуть свою жизнь коту под хвост — это не мои проблемы.

Дженкс молча летел рядом, а потом сказал:

— Кери знает, что делает.

Мои ноги уткнулись в широкие, сбитые ступени церкви, и я остановилась. Бесконтрольно отдаться гневу означало напрашиваться на неприятности. Жажда крови Айви от сильных эмоций срывается с поводка, я это отлично знала. Повернувшись, я взглянула на дом Кизли. Алое марево охватило дуб, словно он был в огне. Народ выходил из домов поглазеть на иллюзию пламени, пока Кери злилась, но я знала, что она не причинит вреда дереву.

— Надеюсь что так, Дженкс. Очень надеюсь, что так.

Глава 9.

— Тссс, тише, — громким шепотом произнесла одна из дочерей Дженкса, — ты ее пугаешь.

Ответом был протестующий хор голосов. Я улыбнулась энергичной маленькой фее, стоящий на моем колене, ее крылышки быстро мелькали в воздухе, поддерживая равновесие, а бледно- зеленое шелковое платье колыхалось вокруг лодыжек. Я сидела, скрестив ноги, на полу возле дивана в нашем святилище, окруженная детьми пикси. Яркая ткань колыхалась от легкого ветерка, вызванного их стрекозиными крылышками, и в этот поздний сумеречный час я вся сияла от их пыльцы. Рекс была под пианино Айви, и она вовсе не выглядела испуганной. Она выглядела хищницей.

Маленькая рыжая кошка вытянулась рядом с полированной ножки, навострив уши, кончик хвоста подрагивал, а ее черные глаза были классическими глазами преследователя. Маталина смягчилась в своем к ней отношении, когда осознала, что даже самый младший из их детей с легкостью уворачивается от ее прыжков. И после того как Дженкс заметил, что если кошка будет зимовать дома, то их часовые не обленятся и, таким образом, кошке было разрешено оставаться в помещении.

А вот последнее предположение было таким: если дети пикси, которых Рекс любила, смогут заставить ее подойти к ним, когда они со мной, то Рекс потихоньку начнет симпатизировать и мне. Хорошая идея, но она не работала. Рекс не любила меня с тех пор, как я использовала демонское заклятие, чтобы превратиться в волка. Когда я превратилась обратно в себя, то моя кожа была девственно чистой, и не осталось не одной пломбы в зубах, но я бы все-таки предпочла иметь веснушки, чем копоть на ауре от демонского заклятия, которая появилась вместе с неожиданным улучшением внешности. И кроме того, Рекс позволила бы мне себя погладить. Я думаю, она ждет, что я снова превращусь в волка.

— Это не действует, — сказала я, поворачиваясь к Дженксу и Маталине, которые сидели на моем столе, греясь под светом лампы, и наблюдали за нашими действиями. Солнце уже село, и я была удивлена, что Дженкс еще не прогнал всех к их пню, хотя, возможно, сегодня было слишком холодно. Или так, или он просто не хотел, чтобы его детишки были снаружи, пока где-то там притаилась эта горгулья. Не знаю, почему это Дженкс так переживал из-за нее. Ведь в этой пакости был всего лишь фут росту. Мне казалось, что, вися на краю крыши, он выглядит довольно мило, и если бы я могла выйти, то постаралась бы убедить ее спуститься, ведь она наверняка сейчас не спит.

— Я говорил тебе, что это не сработает, — едко заметил Дженкс, — ты бы лучше не тратила свое время зря, а залезла на колокольню и поговорила с этим каменным поленом.

Не тратила время зря? Это была горгулья.

— Я не собираюсь высовываться из окна колокольни и кричать на нее, — пробормотала я, в это время пикси заверещали. — Я поговорю с ней, когда она спустится. Ты просто псих#ешь, потому что не можешь заставить ее уйти.

— Она идет! Рекс идет! — завопил один из пиксинят так громко, что я вздрогнула. А кошка всего лишь потягивалась, устраиваясь таким образом, чтобы она могла бы смотреть на меня. Это все, что она делала — пристально на меня смотрела.

— Сюда, кис, кис, глупая киса, как сегодня поживает моя маленькая глупышка? Как моя дела у моей цыпочки? — сюсюкала я, протягивая руку, сидя на полу. Одна из дочек Дженкса прошлась по моей руке и тоже протянула к ней руку.

— Я не обижу тебя, моя маленькая любимая упрямица с оранжевой шерстью, просто игрушка для вервольфа, а не кошка.

Ладно, возможно, это было грубовато, но она же меня не понимала, а я устала стараться завоевать ее симпатию.

Дженкс рассмеялся. Я могла бы смутиться из-за своих слов, но его детки слышали словечки от своего папы и похуже. На самом деле, они кружили вокруг меня и, подхватив мое мурлыканье, повторяли эту вульгарную шутку.