Плач юных сердец

В феврале она заявила, что ей имело бы смысл снять собственную квартиру, и он с ней согласился. Он с такой заботой помогал ей изучать раздел «Сдается» в «Таймс», что можно было подумать, что он отправляет в большой мир собственную дочь. Подходящая квартира нашлась в западной части двадцатых улиц, с видом на сады Генеральной теологической семинарии[60]; и хотя хозяин предлагал перекрасить ее перед тем, как Джейн въедет, она отказалась: ей хочется самой покрасить стены, сказала она, «чтобы было ощущение, что это моя собственная квартира».

И это означало, что Майкл должен был часами стоять с ней в хозяйственном магазине, пока она решала, какого оттенка белую краску ей взять, какие купить валики и какие кисти; это значило, что ему пришлось облачаться в забрызганные краской джинсы, лезть на стремянку, дышать всей этой вонью и работать до одурения, то и дело спрашивая себя, на кой черт ему все это надо.

Как-то, когда Джейн, в коротеньких шортах и почти ничего не закрывавшей блузке, забралась на другую стремянку, пытаясь дотянуться до карниза выходившего на фасад окна, из кустов с другой стороны улицы донесся свист, за которым последовал целый хор радостных приветствий. Она засмеялась и помахала рукой будущим священникам. Потом потопталась на стремянке и, приняв еще более вызывающую позу, отправила им воздушный поцелуй.

Позже она объявила Майклу, что хочет выкрасить спальню в черный цвет.

— Зачем?

— Ну просто так. Всегда хотела черную спальню. Как-то это мило и сексуально.

Когда с покраской было покончено — и с черной спальней, и со всем остальным, — он решил, что оставит ее на несколько дней одну, может, даже на целую неделю.

В следующий его приход она потащила его в постель с ничуть не меньшей страстью, чем прежде, но после этого завела разговор, который показался ему совершенно неуместным. Она объяснила — в словах, нахвататься которых она могла только в последнее время из какой-нибудь популярной психологической книги (может, «Как любить?» Дерека Фара?), — что их «отношения» стали бы более «основательными», если бы они начали «строить их на более реалистической основе».

— Ну да, да, давай, — сказал он. — Так и когда ты хочешь заняться этим в следующий раз? Вторник подойдет?

В другой раз она сообщила: «Ко мне сегодня заходили двое семинаристов; очень милые ребята, страшно стеснительные. Я угостила их чаем с ньютонами — не с этими дешевыми, конечно, а с хорошими, английскими, импортными[61], — мы отлично пообщались. Потом одному из них надо было идти на лекцию или что-то в этом духе, а второй еще долго у меня сидел. Его зовут Тоби Уотсон, он мой ровесник. Когда он окончит семинарию, он собирается поездить по миру. Классно?»

— Нет.

— Он собирается в одиночку пройти по всей Амазонке, подняться вверх по Нилу и покорить одну из гималайских вершин. Говорит, что на это может уйти года два-три, но он сказал: «Думаю, после этого я стану лучше — и как человек, и как священник».

— Ну да, ну да.

Конец пришел внезапно, в телефонном разговоре, когда он позвонил, чтобы спросить, можно ли прийти к ней на ночь.

— Нет, — сказала она испуганно, как будто этого «нет» было недостаточно, чтобы предотвратить его визит. — Нет, сегодня нельзя, и завтра тоже нельзя; на этой неделе вообще нельзя.

— Как так?

— Что «как так»? Что ты имеешь в виду?

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Почему нельзя?

— Потому что у меня гости.

— Гости, — повторил он в надежде, что она поймет, насколько фальшивым показалось ему это объяснение.

— Ну да, гости. В нормальной, активной светской жизни периодически иметь гостей в доме — это совершенно нормально.

— То есть ты хочешь, чтобы я и звонить тебе тоже перестал?

— Если тебе так нравится. Решай сам.

Он повесил трубку, зная, что девушки у него больше нет, чувствуя, что именно эта девушка никогда ему толком и не принадлежала, и недоумевая, нужна ли она была ему вообще на самом-то деле. И, повесив трубку, Майкл еще долго ходил по комнате и шепотом твердил: «Пошло бы оно все на хрен; пошло бы оно все на хрен».

— Да, блин, это, конечно, херово, — утешал его Билл Брок, — девка была симпатичная. Я тебя в тот вечер чуть не убил, когда увидел, как вы с ней уходите с вечеринки. Но в любом случае, Майк, главное — не дать себе погрязнуть в одиночестве; это хуже всего. Нормальную девушку всегда найти можно, если как следует этим заняться.

И некоторое время ничем другим он, похоже, и не занимался. Секс как таковой или, скорее, непреклонное к нему стремление едва не стало единственным в его жизни делом.