Плач по тем, кто остался жить

В начале месяца, 3.10, до прохождения Ленинграда обстановка описывается как попытка полка небольшими силами продвинуться через шоссе близ Туюзи, в прочие дни отмечался лишь обстрел противником и оборонительные работы.

С точки зрения обстоятельств пропажи без вести начальника ОО дивизии, это наиболее вероятно в период 28 и 29-го, когда подразделения полка попадали в окружение и выходили лесами к своим. Еще возможна пропажа самолета в период переброски дивизии по воздуху.

Разумеется. Хатько мог оказаться на участке другого полка и там пропасть без вести при иных обстоятельствах. Хотя на участке другого полка тоже могло повториться описанное.

Так закончилась его жизнь.

Часть седьмая. «Вновь открывшиеся обстоятельства», которых не было

Наступил 1967 год, и о Свиридове вспомнили. По какой причине – сложно сказать.

Дело в том, что исследователям выдаются слегка обработанные дела. Сначала автор удивлялся тому, что в делах нет документов, на основании которых у следствия появилась информация, что имярек – польский шпион или кто еще. Причем у довольно солидного процента дел. В деле Солимчука прямо упомянут документ Разведупра РККА, даны его реквизиты, на основании которого товарищ Гравель и занялся этим студентом-разведчиком, но самого документа нет. Потом автору пояснили, что некогда исследователям предоставляли полное дело, а потом уже слегка «отформатированное». Поэтому сейчас и непонятно, что и отчего подвигло НКВД на тесное знакомство с будущими подследственными.

Вот и сейчас непонятно, но итог ясен.

Постановление о возбуждении производства по делу

16 марта 1967 года г. Киев

Помощник военного прокурора Киевского военного округа подполковник юстиции Кураков, рассмотрев архивное следственное дело № 10990 по обвинению Свиридова Николая Семеновича в связи с запросом ГУК МО СССР.

УСТАНОВИЛ:

1 ноября 1937 года Военным Трибуналом Харьковского Военного округа осужден (далее следуют данные Свиридова и о решении ВТ, о том, что Военная коллегия ВС СССР ходатайство Свиридова отклонила).

Суд нашел установленным, что Свиридов в 1918–1920 годах, будучи в казацком повстанческом контрреволюционном отряде под командованием полковника Попова, принимал активное участие в боях против Красной Армии. Будучи активным белогвардейцем, Свиридов принимал активное участие в массовых расстрелах красноармейцев и красногвардейцев из отряда товарищей Кривошлыкова и Подтелкова, терроризировал мирное население.

Участие Свиридова в карательной деятельности основывается на показаниях свидетелей (они перечислены), но они в судебное заседание не вызывались.

Осужденный Свиридов виновным себя в причастности к расстрелу красногвардейцев, а также в избиении мирных жителей не признал и пояснил, что все свидетели оговаривают его (ссылка на лист дела).

При таких обстоятельствах не представляется возможным сделать вывод об обоснованности осуждения Свиридова, а также руководствуясь ст. 399 УПК УССР.

ПОСТАНОВИЛ:

Назначить по делу Свиридова Николая Семеновича дополнительное расследование, производство которого поручить особому отделу КГБ СССР при СМ СССР по Киевскому военному округу.

В процессе расследования необходимо установить следующее:

1. В соответствующих государственных архивах проверить имеемые сведения о службе Свиридова в контрреволюционных казачьих формированиях и белой армии.

2. Проверить, принимал ли участие Свиридов в расстреле красногвардейцев из отряда Кривошлыкова и Подтелкова, а также избиениях мирных граждан.

С этой целью по возможности передопросить свидетелей Евлантьева Я. А., Гордеева, Евлантьева П. И. и других, а также установить и допросить лиц, знавших Свиридова Н. С.

Установить судьбу участника расстрела красногвардейцев Степанова Даниила. Составить по его делу обзорную справку, а если он жив – допросить его по существу дела.

Следует также выполнить другие следственные действия, надобность в которых может возникнуть в ходе следствия.

Подпись.

ОТ АВТОРА

Итак, есть какой-то запрос Управления кадров МО, а вот отчего ГУК МО заинтересовалось расстрелянным почти тридцать лет назад капитаном, по-прежнему неясно.

Возможно, автор несколько пристрастен и переносит свой опыт на более широкие массы, но общение с органами прокуратуры показывает, что это учреждение, призванное хранить закон и надзирать за его соблюдением, тем не менее склонно демонстрировать незнание того самого закона и очень своеобразно толкует его.