Вернувшись к делу Свиридова, нельзя не отметить, как этим решением на Особый отдел КГБ возложены «бремена тяжкие и неудобоносимые». С момента события в апреле 1918 года прошло 49 лет. Самому Свиридову, который родился в 1895 году, было бы уже за семьдесят, если бы он дожил. Красный партизан, дававший показания о расстреле своего сына вместе с отрядом Подтелкова, родился в 1864 году, то есть в то время ему было бы за сто лет.
Потому вероятность найти свидетелей была не очень велика.
Но поручения даны, и в КГБ засучили рукава и навострили перья. Без кучи запросов во много мест обойтись было невозможно.
Пока же одни бумаги писались, а другие бумаги ходили, вниманию читателей будет явлено кое-что – послужной список Свиридова.
Сам по себе документ, скорее всего, является каким-то вкладышем из личного дела. Более точно сказать сложно, поскольку он пострадал от времени. Как если бы кто-то его проглотил, переварил и удалил наружу. А некие добрые люди как смогли, так и восстановили. В результате этих превращений больше пострадал набранный типографским способом текст бланка, а надписи чернилами различимы лучше.
Свиридов Николай Семенович
Из крестьян, середняк
Октябрь 1920 года парторганизацией 5 Кубанской кавалерийской дивизии
Июнь 1925 года окружной партко… Украинского военного округа (что это означает, не очень понятно. Либо Свиридов принят в 1920-м в кандидаты, а в 1925 году принят в члены партии, либо отражено прохождение чего-то другого вроде партийной чистки или смены партийных документов).
Пребывание в ВЛКСМ – не был.
Последующий раздел посвящен работе и службе, там больше разборчивых записей.
1915 год, г. Луганск, шахта «Надежда и Мария», чернорабочий.
1916 год, станица Каменская, отдельная запасная сотня старой армии. Рядовой.