Плач по тем, кто остался жить

А вот последний и предложил ей шпионить на Польшу. Она дала согласие.

Причем Притула предложил ей стать секретной осведомительницей ЧК. Для этого она должна была найти скрывающегося деникинского офицера и заявить на него, а во время подачи заявления «создать такую обстановку», чтобы ей предложили стать осведомительницей. Очень скоро она в театре увидела деникинского офицера (фамилию не помнит) и тут же в театре нашла сотрудника ЧК и сообщила ему про деникинца. Он предложил ей прийти завтра в ЧК, а уже в ЧК товарищ Кривец предложил ей сотрудничество.

Она сотрудничала сначала с Кривцом, потом с Мироновым приблизительно с 1920 по 1923 год. С Притулой она должна была сотрудничать, когда имела сведения о работе ЧК с польскими группировками, кроме того, она должна была докладывать ему про настроения населения.

В июле 1920 года она по заданию Притулы ездила и работала в совхозе в Горбаневке, где надо было связаться с директором совхоза Карапчевским Иосифом Михайловичем по шпионской работе. В совхозе она была до конца 1920 года, когда вернулась в Полтаву и восстановила связь с Притулой.

В 1921 году она уехала снова в Горбаневку, где жила до 1930 года.

Связь с Притулой поддерживалась до 1922 года, когда ксендз уехал в Польшу, но перед отъездом он передал связь с ней Антону Беджицкому, сыну органиста костела, с которым она осуществлялась до 1926 года, когда тот уехал на Кавказ и связь прервалась. Но, уезжая, он передал пани Ядвигу для связи своей жене Юргенс, работавшей медсестрой в 1-й советской больнице. Та сведения собирала, а потом, во время приезда Беджицкого в Полтаву, ему их передавала. Связь с Юргенс длилась по ноябрь 1937 года.

Работая в системе Военторга, она сообщала о настроениях начсостава, планы лагерей, настроения семей начсостава, главным образом про отрицательные настроения начсостава, были случаи узнать и про результаты стрельб.

Узнавала она об этом из разговоров начсостава и сообщала Юргенс. Куда та сообщала полученные сведения – это пани Ядвиге известно не было.

Далее был еще короткий допрос от 29 мая 1938 года о том, подтверждает ли она то, что Юргенс-Беджицкая Елизавета Ивановна была связана с ней, и она передавала Юргенс шпионские сведения.

Пани Ядвига это вновь подтвердила.

2 июля состоялся новый допрос, где пани Ядвига уточнила, что ее немного подвела память и нервы, и передача ее на связь с Юргенс-Беджицкой состоялась не в 1926 году, а в 1933 году. Вообще они знакомы с 1920 года, но до этого были просто знакомы.

Меж делом выяснилось, что подследственная 1898 года рождения, а не 1903 года. Ей хотелось числиться помоложе чем есть, поэтому она «помолодела» на бумаге.

27 июня 1938 года состоялся допрос Елизаветы Ивановны Беджицкой.

Та сообщила, что в 1924 году познакомилась с своим будущим мужем Антоном Ивановичем Беджицким, который работал музыкантом в городе Полтаве, а в 1926 году вышла за него замуж. С 1926 года он из Полтавы не выезжал.

В 1933 году он уехал в 1-й колхозный театр, где и работал до дня ареста. Уезжая, он сообщил, что занимается шпионской деятельностью и получает сведения от Дерезяк-Пуздровской Ядвиги в запечатанном конверте. Она пересылала их ему по почте, а когда он приезжал в Полтаву – передавала их лично. Антон знал о том, что она служила в белой армии, находилась в концлагере, и вообще плохо относится к Советской власти. Когда Елизавета Ивановна дала согласие, он в ее присутствии сказал Дерезяк, что она должна передавать сведения его жене.

Это длилось до осени 1937 года, когда муж был арестован. Сбором сведений ее задачи и ограничивались.

Когда следователь сообщил, что Дерезяк показывала все немного не так, Елизавета Ивановна сказала, что та явно попутала даты, ибо она участвовала в шпионской работе с 1933 года, хотя знает, что с Дерезяк ее муж был связан очень давно. Больше ни с кем она связана не была по шпионажу, а с кем еще был связан ее муж, она не знает. На очной ставке она скрывала сведения, но вот сейчас расскажет правду.

Дальше в дело подшит протокол очной ставки, где Дерезяк сообщила все ранее сказанное, а Беджицкая сообщила, что хотя и знакома с Дерезяк, но ничего не знает ни о шпионской работе мужа, ни о ней как о шпионке, и сама ни в чем таком не замешана.

27 октября 1938 года датирован документ, согласно которому Дерезяк осуждена, а дело Беджицкой следует выделить в отдельное производство. Согласно решению особой тройки от 26 сентября 1938 года Дерезяк-Пуздровская приговорена к расстрелу за преступления согласно статье 54–6, то есть шпионаж.

Реабилитирована в 1989 году.

Оценку показаний Ядвиги Николаевны пусть делает сам читатель, а автор ограничится комментариями.

АВТОРСКИЙ КОММЕНТАРИЙ

1. Горбаневка сейчас числится в девяти с небольшим километрах от Полтавы, тогда, впрочем, от нее до города тоже было не так далеко.