Плач по уехавшей учительнице рисования (сборник)

– Уважаемые коллеги! За прошедшую ночь и утро тема моя несколько изменилась. Блок, Пушкин, нет. Хотя строчки «Ты в синий плащ печально завернулась, в сырую ночь ты из дому ушла» даже помогли мне. Но теперь мой доклад будет называться «Маргиналии будущего романа. Не блоковского стихотворения, как в первом варианте, а будущего романа, моего, прошу это учесть».

Раздались смешки – кто-то решил, что он шутит. Но писатель не шутил – он начал рассказывать о том, что увидел, ощутил по краям вот этого городка, утра, колокольных ударов, облетевших подсолнухов. На их глазах он заполнял этим первые страницы, превращая всех их в собственных персонажей.

Все смотрели на него с любопытством, и только Жрец – с презрительной усмешкой, но писатель задержал на нем взгляд, и усмешка сейчас же сошла с лица. Так он и думал – Жрец был, конечно, трусом. Но и то понял: все они, как и весь сегодняшний день, – его, писателя, собственность.

Всем он владеет и управляет, сгибая змеей железную дорогу, оголяя от зелени и забрасывая золотом овраги, подымая в небо крикливых уток.

Бестолочь из Тамбова писатель вырубил сразу же – отправил поговорить по мобильному в коридор. Стерев усмешку с лица Жреца, поднял его и поставил посреди аудитории вверх головой на книжку вместо коврика, пусть послушает так, одновременно с занятиями йогой.

Аспирантку оставил глядеть восторженными, счастливыми глазами.

Лингвисту вручил обоюдоострый меч, поставил на беззвучный режим и обрушил на него фрукты с потолка – лингвист обреченно резал киви, бананы, гранаты, апельсины напополам, постепенно заполняя ошметками пол вокруг себя.

Преподавательницу со стажем трогать не стал, пусть просто послушает, покивает ему, троечнику, наконец-то выучившему урок. Остальных тоже оставил без изменений – только наполнил вниманием, радостью слышать. Так они и слушали его. Розенкранц – тихо доя кулаком бороду. Желтоволосая – опустив глаза, да потом еще закрыв лицо руками. Философ – проснувшись наконец и моргая. В шали была сегодня без шали, просто в светлой блузе, подперла ладонью щечку – и смотрела на него из своего резного окошка. Серега восхищенно и подбадривающее кивал. Валерыч чуть насупился, веря и не веря. Патриарх блаженно улыбался.

Все подчинялись его воле, все были только глиной творца – восторг переполнял писателя, он готов был вскочить на стол, закричать, запеть, затопать, палить из револьвера в люстру, но сдержал себя. Зачем?

В стекла бились тяжелые ветви сирени, горстями бросая в приоткрытую фрамугу тяжкий сладкий аромат, потому что снова пришла весна, пропустив конец осени и долгую зиму, ворвалась – юная стерва. Шагала, не разбирая пути, топя в паводке огороды, избы, дороги, заборы. Солнце жгло, стремительно, красно двигаясь по небу, осушая землю на быстром ходу.

Сражение близилось к развязке, воины разъезжались, колокол все звонил.

Он наконец закончил, но звон, ор, хрипы недавно завершившегося боя еще стояли у всех в ушах, но нежный фиолетовый запах, но несущий все это ветер.

Легкий, молодой, под грохот аплодисментов он вышел из зала, мотнул головой – сойдя с лестницы, успел даже потрепать за ухо щенят и Ване махнуть рукой.

Отвязал от столба уздечку.

Вскочил на истомившегося по ветру и бе́гу коня, обнял за шею, сквозь город скакали неторопливо, никого не раздавить, но как кончились улицы – пустил рысью. Пронизанный сквозняком блаженства, бесконечностью потянувшихся за городом зазеленевших полей. Конь мчался все быстрее, копыта уже не всегда опускались на землю, всадник все крепче обнимал его, вжимаясь щекой в жесткую гриву. От круглых блестящих боков наконец отделились упругие, прозрачные крылья, расправились, напряглись. Когда они взмыли, писатель удивился, до чего ж ненапряженно они поднялись, как легко преодолели притяжение земли. И как свежо и сильно здесь, наверху, дует, хотя на земле стояло безветрие, тишь. Вниз он больше не смотрел, только вперед и вверх. Синева. Облака. Ветер. Свет.

ВЕРТОГРАД МНОГОЦВЕТНЫЙ

Моя изгнанница вступает

В родное, древнее жилье.

Вл. Ходасевич

Часть 1

1.  Мама. Тепло.

А-а-а-а-а-а-а!

Ааааа! Аааа! Аааа!

Тттттть. Те.

Ммм.

Ммм. Ммм. Ммм. Ммм.

А! А! А!

Ммм. Ть. Ммм.

2.  Ночь.

Ммм. Ммм.

Лль м. Лль. Мм.

Уууу.

Бо-бо! А-а-а-а! Бо! Мммм.

Тепло. Темно.

Кач-кач. Мм.

Спи.

Тот, ты?

3.  Утро.

Светло. Бело. Свет бел.

Ма. Ма. Ам.

Пи-пи.

4.  Вечер. Балкон. Звуки улицы. Дождь.

Хлад. Темь. Ясн.

Шшшшшь. Жжжжж. Ыгм, ыгм, ыгм. Тык-ы-тык-ы-тык. Вввь. Пиу-пиу-пии. Зьзьзьзьзь. Бых. Бых. Бых. Шшшь. Кап-кап-кап-кап. Буль. Тук-тук. Буль. Чпок. Пук. Шшшь.

Мама!

Кач-кач, кач-кач, кач-кач, кач-кач.

Баю-бай. Баю-бай.

Тот!