Плачь, принцесса, плачь

«— Да мне все равно, как он выглядит, Слав. Все равно, понимаешь?

— Не понимаю, но если тебе хорошо…

— Мне хорошо. Иногда тааак больно, но хорошо».

Несколько секунд, чтобы отдышаться у стены. Привести свои мысли в порядок. Перестать дрожать, как в лихорадке.

Я долго смотрела на свой сотовый потом набрала номер Адама. Мне ответили не сразу… а когда ответили, я сама не поняла, как сказала: — Давай встретимся, Адам. Пожалуйста. Мне нужна твоя помощь.

В трубке послышался смешок.

— А не зачастила ли ты с просьбами о помощи, Белозерова? Или перепутала мой номер с номером МЧС?

— Мне плохо…, — сорвалась я и всхлипнула.

— Я вообще-то на работе. Хорошо. Давай через час в «Овер тайм».

Я кивнула… даже не понимая, что он меня не видит. Выключила смартфон и закрыла глаза, в голове все кружилось, как на карусели. Это не мог быть МОЙ Джокер… Не мог. Я должна найти его и поговорить. Я обязана его найти. Адам мне может помочь в этом.

Глава 13. Мирослава и Адам

Я сминала в ладони уже третью белоснежную салфетку, пытаясь успокоиться и унять дрожь пальцев. Развернула ее на столе, проглаживая и распрямляя. Так странно, я ведь ее не использовала, не измазала ничем, но она перестала быть кипельно-белой: изломы и изгибы будто испачкали бумагу, испортили ее, вызывая желание порвать на кусочки и выкинуть, брезгливо отряхнув руки.

Автоматически обводила кончиками пальцев резные края салфетки, думая о том, что ощущаю себя такой же ненужной и потрепанной. Несмотря на новое пальто, на дорогие туфли и довольно стильное платье, мне казалось, каждый присутствующий в кафе посетитель и официант могли при желании увидеть даже мельчайшую царапину, которой кровоточила я изнутри, каждый болезненно ноющий шрам. Нет, эти шрамы появились не с уходом Джокера из моей жизни. Он просто сковырнул их напоследок, обнажил всё то, что столько лет они скрывали: ощущение полного одиночества и своей абсолютной ненужности. Никому. Даже ему. Единственному, кому я поверила.

Можно быть первоклассным специалистом в области гражданского права, можно виртуозно играть на скрипке или великолепно танцевать партию Кармен на сцене Большого, но при этом чувствовать себя одинокой и никчемной. И тогда очередное выигранное многомиллионное дело, потрясающий сольный концерт или порция бурных оваций восторженных зрителей становятся всего лишь попыткой обрести значимость в собственных глазах.

«Мой прекрасный лжец,

Ты тонешь

В пучине страха.

Ты проникаешь вглубь меня,

Думая, что моя кровь

Может спасти тебя.

Почему? Почему?

Расскажи мне…

Расскажи мне, как

Ты мог затеряться в океане,

Плывя по течению?

Расскажи мне, почему

Ты выбросился на берег?».

© «In This Moment» — «Lost at Sea»

Бросила взгляд на часы и мысленно прокляла Адама, безбожно опаздывающего на встречу. Я понятия не имела, что ему скажу, но пока мне не к кому было обратиться. У меня были знакомые программисты, молодые и опытные хакеры, работавшие в различных крупных фирмах… но я не доверяла ни одному из них настолько, чтобы рассказать о Джокере. По большому счету, я и Адаму не должна была доверять. Но когда у вас закрыты все двери и выход наглухо замурован, лучшее, что вы можете сделать — это начинать разбирать по кирпичику стену. И сейчас я намерена была снести ко всем чертям ту стену, которую выстроил передо мной Джокер.

Задумалась так, что даже не заметила, как Адам отодвинул стул напротив меня. В своей черной кожаной куртке поверх черной водолазки и со своей вечной ухмылкой на губах. Он громко поздоровался и, улыбаясь, подозвал двумя пальцами официантку, которая, схватив меню едва не полетела к нам. Какая всё же открытая у него улыбка, задорная, заразительная… Будь это при других обстоятельствах, я бы непременно ответила на нее своей. Стиснула пальцы, вдруг подумав о том, что так и не узнаю, как улыбается ОН.

— Гордеев, о том, что у тебя нет предков англичан, я догадывалась… Но опоздать почти на час? На целый час? Совесть — то должна быть?

* * *

Я опоздал намеренно. Хотел, чтоб она меня ждала. Эдакое паршивое вранье самому себе. Что будет ждать именно меня, а не его. Хотя бы раз. Пусть из-за него, но МЕНЯ.

Я прекрасно понимал, о ком пойдет речь. И проклинал ЕГО как мог. Сука! Надеюсь, он знает, где я и зачем. Пусть корчится от боли. Живой мертвец. Я смотрел на него и наслаждался его муками. Его дрожащими пальцами, стиснутыми до скрежета челюстями. Я тащился от его невыносимой ломки по ней. Жри, ублюдок, свое собственное дерьмо. Ты же этого хотел. Я смаковал горы окурков в пепельнице, смаковал нетронутую постель, пустые бутылки и грязные чашки из-под чая. Неотправленные смски. Сбитые костяшки пальцев. И этот его вой наркомана, который загибается без дозы, он эхом пульсировал у меня в висках. Загибайся. Так тебе и надо! Я рад, что ты по уши в этом болоте, как и я. Прочувствуй, каково было мне, когда ты хвастался своими гребаными победами.