Плачь, принцесса, плачь

Резко выдохнула, убирая свою руку. Будто пощёчину мне влепил. Каждый вопрос отпечатался на коже обжигающим красным следом. Опустила голову, пытаясь сдержать непрошеные слезы. Только не при нем. Не при всех этих людях. Мне надоела за это время жалость. Жалость мамы, жалость самой к себе. Мерзкое чувство, от которого тошнило и кружилась голова.

— Он не…, — Вскинула голову, внутренне сжавшись от той злости, что полыхала в его потемневших глазах. Стиснул челюсти, ожидая ответа. А я губы пересохшие облизнула и решила с другой стороны зайти.

— Дело в Нине… Это связано с Ниной. С ее смертью. Мне нужна информация о человеке, которого подозревают…, — глубоко вдохнула, стараясь сдержать рвущиеся из груди всхлипы, — в ее убийстве.

«Почему? Почему?

Расскажи мне…

Расскажи мне, как ты мог

Затеряться в океане зла?

Упасть на дно, где только мрак?

Расскажи мне, почему

Ты закрыл себя в углу?

И лишь сладкий привкус млений,

Тебя закружит в одно мгновенье.

Мой прекрасный лжец,

Ты тонешь…»

© «Arctic Monkeys» — «Do I Wanna Know?»

* * *

Я встал со стула и склонился к ней, поднял голову за подбородок, глядя в глаза и понимая, что внутри все переворачивается от заблестевших слез. Когда я останусь с ублюдком наедине, за каждую слезу ребра пересчитаю. Кто-то сегодня будет харкать кровью. Только меня злило, что она отрицать пытается. Прикрывается следствием, Ниной. Стыдится. Пусть произнесет это вслух. Услышит, как оно звучит со стороны. Весь этот гребанный виртобредосекс с каким-то Джокером, мать его. И не лжет мне. Я ненавижу ложь в любом ее проявлении. В этом мы похожи с моим уродом — соседом.

— Не лги мне. Никогда мне не лги. Или ты говоришь правду, включая все. Реально все. Или я ухожу.

«Сколько секретов ты в силах сохранить?

Ведь ко мне прицепилась эта мелодия,

что заставляет думать

О тебе то и дело — она звучит у меня на повторе, Пока я не засну,

Опрокинув бокал на диван…»

© «Arctic Monkeys» — «Do I Wanna Know?»

* * *

Качаю головой, чувствуя, что еще хотя бы слово, и меня разорвет от боли прямо тут. Среди всех этих людей, у него на глазах. Он хочет правды. Как и тот, другой. Они все хотят только правду. Они требуют искренности, и, получив ее, окунают в самую низменную, самую острую боль. Покачала головой, отстранившись назад и выдавила из себя шепотом: — Не уходи… Но я не могу… здесь. Не хочу… здесь. Забери меня отсюда.

Как и в прошлый раз… и сейчас, как и тогда, я почему-то была уверена, что он не откажет. Заберет. Хотя, я ведь и в Джокере была уверена.

Джокееер. Я даже не знаю его настоящего имени. Ничего не знаю. Мне казалось, я медленно схожу с ума. Просто от осознания, насколько по-идиотски все это, насколько наивно, утопично, гадко… Но от этого ничего не менялось. Пусть Джокер нереальный, но мои чувства реальны! Мои воспоминания реальны, мое ощущение его рук на теле, поцелуев, запаха. ВСЕ ЭТО РЕАЛЬНО! И моя боль реальна.

* * *

Резко поднял Миру со стула, глядя в глаза.

— Поехали.

Приобняв, повел к выходу из кафе, по пути сунув официантке деньги и подмигнув, когда она смущенно улыбнулась.

— Без сдачи, куколка.

Усадил Миру в машину, сел за руль и сунул в рот сигарету. Бросил на нее взгляд — дрожит. Вот-вот сорвется. И от одной мысли, что увижу ее слезы, захотелось убивать. Зверски убивать, извращенно с особым садизмом.

И куда мне ее везти? Усмехнулся. Конечно, к себе. Пусть кого-то скрутит еще сильнее, пусть потом бьется головой о стены. Пусть узнает ублюдок, что он с ней делает. Именно так, Джокер, теряют. Не тогда, когда бросают, а в тот момент, когда есть, кому пожалеть, когда ЕЙ есть, к кому пойти. И я, блядь, пожалею. Она скоро не будет плакать по тебе, урод! Она скоро будет улыбаться. Мне. Или я буду не я!

* * *

Самая долгая дорога та, которая ведет в никуда. И я сейчас ехала в это самое никуда вместе с едва знакомым парнем для того, чтобы найти другого, еще менее, как оказалось, знакомого.

Мы снова ехали в полной тишине, Адам поморщился и сжал руками руль, когда я щёлкнула по проигрывателю, и я тут же выключила его. Отвернулась к окну.

Он привез меня в тихий двор в одном из спальных районов, один из тех дворов, главной достопримечательностью которых являются старые скамейки с сидящими на них старушками. Переполненные мусорные баки во дворе, дохнувшие такой вонью, что невольно закрыла нос рукой. Мы зашли в обшарпанный подъезд с разбитым окном, все стены которого были исписаны различными надписями. Открывая дверь, Адам вдруг повернулся к квартире напротив и подтолкнул меня вперед, сам отступив на шаг назад, будто закрывая собой от кого-то. Демонстративно помахал этому кому-то рукой и на мой ошарашенный взгляд ослепительно улыбнулся.