Плачу любые деньги (СИ)

Так что неожиданное отсутствие Мирона в доме - своевременный подарок. Грандиозный шанс будто сам в руки прыгнул.

Галина добавила в чайник для хозяев приличную порцию снотворного. Таким же угощением обнесла охрану, убедилась, чтобы выпили чаек до капли. Собачек не забыла подкормить. Через час проверила - почти порядок. «Почти» относилось к уснувшему в библиотеке ученому братцу уголовной сволочи. Денис пришел зачем-то к книжным шкафам, почувствовал сонную немочь, сел в кресло, да там и отрубился.

Но это не беда. Брата и тещу Мирона желательно вообще в живых оставить. Чтоб было кому плешь клевать. В глаза плевать. Упреками замордовать. Свести в могилу руганью.

Вот только... Дениска-то Зосю в огне не оставит... Сам обгорит, а любимую невестку - факт - выручать полезет.

Надо сделать так, чтобы не выручил. Зося, Анна и огромный дом с картинами должны сгореть к дьяволу. Миронов вернется на пепелище. К разору. К обгоревшим трупам.

Галина спустилась в гараж. Слила в канистры бензин из четырех машин. Разыскала на верстаке моток алюминиевой проволоки, в подсобке взяла противогаз, которым пользовались садовники и столяр, когда деревянные балясины вредной химией от жучков-древоточцев обрабатывал.

С помощью ножовки отпилила, отодрала на кухне газовый шланг - легче поломать, легче и восстановить получится, - потом заглушку отвинтила. Надела противогаз.

Плотная резина облепила уши, не пропуская ни звука.

А ну как кто проснется и вопить начнет?

Пока навряд ли. Снотворное хорошее, убойное. «Сперва побегаю в противогазе, - решила Галя, боясь не заметить, как газа надышалась и рухнула, не успев фитиль поджечь. - Потом, если уж невмоготу станет, надену смоченную марлевую повязку, таких полно в аптечке».

Тяжело дыша, задыхаясь в противогазе и прижимая под мышкой черенок длинной деревянной швабры, убийца-экономка подняла на второй этаж две тяжеленные канистры. Одну оставила на анфиладе. Вторую понесла в мансарду, где шваброй, упирающейся в противоположную стену, приперла дверь в комнату треклятой сыщицы. Ковровую дорожку перед ее дверью до самой лестницы бензином щедро полила.

Не выберется, сволочь. Дверь и ковер запылают, если не задохнется, выпрыгнет в окно, авось шею сломает... или хотя бы ноги.

На втором этаже Галина крепко обмотала проволокой дверные ручки в спальни Зоси и Анюты. Узлы скручивала и бубнила: «Попробуй-ка теперь, Дениска, это размотать...» Так тщательно возилась с ручками скорее под влиянием всевластной ненависти, чем для пользы дела: когда дом вспыхнет, лестницы превратятся в доменные печи - кто на этажи отважится пройти?

Дверь в комнату Инессы обливать и заматывать не стала. Если б не боялась разбудить да сил побольше было, вообще бы на руках вынесла проклятую грымзу из дома да на газон выбросила. Пусть полюбуется со своего чистенького газончика, как внученька живьем сгорает, в огне по окнам мечется... Мирон приедет, теща ему зенки-то выцарапает. До самой смерти будет доставать упреками.

Стоя на пороге библиотеки, где уснул Денис, немножечко подумала почти о том же: облить тут все бензином или пускай мужик выбирается? Через пылающие коридоры до Зоси все равно не доберется...

Пускай живым в окно выпрыгивает, братцу нервы треплет. Дениска с тещей в унисон петь будут, Мирону мало не покажется.

Представив, какое «пылающе светлое» будущее ждет Мирона, Галина тихонько прикрыла дверь библиотеки и пошла в гараж за последней канистрой для оставшегося «неудобренным» парадного зала.

Сняв противогаз, немного продышалась свежим воздухом. Попутно, отдыхая, смастерила бутылку с «коктейлем Молотова», в карман серого рабочего халата положила. Когда уже начала вновь противогаз натягивать, показалось - звуки раздаются. Как будто кто-то распахнувшимся окном о стену хлопнул.

Неужто очнулся кто-то?!

Галина замерла. Прислушалась. Прошла над свалившимся у гаражной двери охранником до коридора...

Показалось. В доме тишина. Если бы кто-то проснулся, уже давным-давно кричал бы во всю мощь.

Но натягивать на уши противогаз убийца больше не стала - страшно стало не успеть доделать, попасться у последней черты. Галя быстро намочила под небольшим краником в гараже загодя приготовленную марлевую повязку и на лицо надела.

Дверь в гараж заперла за собой. По дороге все бензином поливала. На картины плескала, на ковры, на гобелены, на шелковую ширму, больше всех досталось любимой картине Миронова с толстомясой бабой в красной тряпке...

Так старалась, что локтем выбила фитиль из винной бутылки с горючкой. А руки устали тяжеленными канистрами ворочать, дрожащие пальцы никак не могли смоченную бензином тряпку обратно в узкое горлышко просунуть... Голова кружиться стала.

- Ничего, - бубня под нос, подбадривала себя Галя, - я сдюжу, Берточка, совсем немного осталось - всем отомщу... и Сашке... и Зоське... и мудака Зубова с его спиногрызами не забуду... - Сигизмундовну припомнила: - И тебе, сволочь старая, шкуру подпалим...

Тряпочка наконец-то как надо воткнулась в горлышко, Галина выпрямилась, нашарила в кармане серого халата позолоченную зажигалку Миронова...