Плачу любые деньги (СИ)

Дуся безразлично побросала в чемодан одежду, сгребла косметику с полочки в ванной и с туалетного столика... Огляделась, попрощалась с будуаром (заодно проверила, не висят ли где забытые носки-футболки).

Хорошая комната. Пожалуй, пожить в таком же антикварном будуаре больше не получится - диковинка, она есть редкость величайшая.

Но собиралась уезжать Евдокия хоть и устало-торопливо, но с удовольствием: уснуть в комнате, где столько пережито, получится навряд ли - запахи и страхи достают.

В комнату, тихо постучав, зашел Миронов:

- Я как бы, это... не прав был. Извини. Ты всем моим жизнь спасла, я как бы по гроб жизни тебе обязан...

- По гроб жизни вы, Александр Сергеевич, коту обязаны. Фотию прижизненный монумент из золота отлейте.

Оставив Миронова в полнейшем изумлении, Евдокия вышла в коридор.

ЭПИЛОГ

Утром следующего дня Евдокия и Паршин встретились в агентстве. Вчера поговорить не удалось. Когда командир помощницу до дому доставлял, Дуся вначале разрыдалась - девушки обычно слезами нервную систему в порядок приводят; прорыдавшись, глотнула коньячку из бардачка запасливого Паршина - уснула мертвым сном. Не помнила, как очутилась дома в своей постели, причем заботливо раздетая.

Олег встретил героиню горячим кофе. Внимание проявил - куда там мажордому Леве: дверь открыл и придержал, в кресло усадил, поинтересовался, как спала, как себя чувствует, в глаза внимательно глядел.

- Голова все еще побаливает, - поморщившись, призналась Евдокия. - Газу, наверное, многовато хватанула.

- Но разговаривать можешь?

Дуся, отпив глоток кофе, кивнула, и Паршин задал основной вопрос:

- Когда и как ты вышла на Галину? Или ты ее раньше, в прошлом году видела?

- Да никого я не видела и никуда не выходила, - отмахнулась Землероева. - Подсознание несколько дней интуицию теребило, сигналы подавало, а я как полная идиотка... в последний момент. Помнишь, в прошлом году мы с Ильей Зубовым под лестницей сидели? Так вот тогда я только Галин голос из дворницкой слышала, голос и шаркающие шаги. И как только ситуация повторилась, меня какая-то чепуха доставать начала - было это, Дуся, было... В общем, если бы меня кот под утро не разбудил...

Собираясь вкратце посвятить командира в суть спасительных мероприятий, Землероева постепенно увлеклась (немножечко похвасталась, один разок всплакнула), пожаловалась на Миронова.

- Он, кстати, звонил, - покусывая кончик авторучки, не выпуская наружу эмоции, сказал Олег. - Машину твою к офису пригонят.

- Я знаю, - усмехнулась Дуся. - Знаю, зачем он явится. Будет давить на мозги... или подкупать, заставлять нас не выпускать наружу информацию о Гале.

- Ты думаешь - получится? - поднял брови Олег.

- А то. От Галины - только головешки. Кто такая, почему чокнулась и дом решила запалить... Остается, правда, как мне кажется, реальная Алевтина Викторовна, но пока следствие ее разыщет, пока та показания даст - Миронов всем рот «капустой» заколотит.

- И Зубовым? - недоверчиво напомнил командир.

- Олежа, - вздохнула Евдокия, - о чем ты говоришь? Какие Зубовы? В смерти Берты, во всем, что произошло, не только Зубовых - моей вины навалом! Если бы я тогда не струсила, не убралась из дома, где Ефремовича держали... - Дуся наклонила голову, закусила нижнюю губу. - Я тоже, Паршин, виновата. Не меньше остальных - я не стала заступаться за женщину...

- Ты не стала заступаться за хладнокровную, жестокую стерву, - негромко перебил Олег. - Не ты начала ту войну, не тебе и пленных было отпускать. Может быть, напомнить, что Берта собиралась с Зубовыми сделать? Забыла, как мы прятались от бойцов Мирона, как переживали за беременную Киру, как ты чуть не рехнулась, когда поехала Ефремовича выручать? Не думала живой оттуда вернуться...

- Да при чем здесь это? - скривилась Евдокия. - Я струсила. Я Берту так ненавидела, что смылась из дома и...

- Это карма, Дуся, - снова перебил Олег. - Фатум. Если бы ты вступилась за Берту, ее б на нары законопатили, а судьба и там достанет. Такие, как Берта, спокойно жить не умеют, ни на воле, ни в зоне. Поверь, я знаю, о чем говорю.

- Мне бы твою уверенность...

- Ты, Дуся, рефлексировать мне прекращай. Все свои мифические грехи ты вчера бензином смыла, стольких человек спасла...

...Миронов приехал, когда Паршину почти удалось уговорить помощницу не валить все беды на свою несчастную головушку.

А относительно того, о чем авторитет будет толковать, Евдокия угадала. Ошиблась только в малом: Миронов не пугал, а уговаривал.

Что есть большая разница, особенно для Саши.

Сообщив, что Евгений пришел в себя и идет на поправку, Миронов положил на стол перед сыщиками внушительный конверт с наличностью. Паршин сделал каменно-надменное лицо, но ничего изрекать не стал, глядел на Дусю - ее добыча, ее заслуга, ей и решать. По неким складкам на твердокаменном командирском лбу Евдокия поняла - Паршин ждет от нее отказа от вознаграждения: работала она практически по принуждению, а не по найму. Про общую вину недавно говорила.

Но Дуся усмехнулась и взяла конверт. Взвесила награду на руке:

- Спасибо, Александр Сергеевич. Деньги будут очень кстати.