Плачущий ангел Шагала

Потом она включила компьютер. И, радуясь тому, что позаботилась об установке на машину эмвэдэшной системы поиска, ввела в окошки имя, отчество, фамилию, номер сотового телефона. Адрес Нино Кикнадзе высветился через секунду, с пометкой, что судимостей объект поиска не имеет.

– Мы это дело исправим, – со злостью процедила Лика, выключая компьютер. – Закатает ее Володька в тюрягу по полной программе.

Она отыскала ключи от «фордика», оделась, взяла рюкзак. И минуту размышляла: звонить ли Седову, с тем чтобы поставить его в известность о предстоящем визите?

Слушать его вопли не хотелось. Интуиция не посылала истошного сигнала SOS. И Лика подумала: «Ну, не убьет же она меня при встрече. А напарничек ее в Витебске. Все будет хорошо…»

Она сравнительно быстро добралась до станции метро «Университет», в районе которой находился дом Нино. И, бросив машину у обочины, подавила минутное искушение подойти к киоску с сигаретами.

Подъезд был оборудован домофоном. Лика набрала номер квартиры и долго слушала дребезжащие пронзительные трели. Через пять минут дверь распахнулась, из подъезда вышла пожилая женщина.

– Простите, вы мне не поможете? Я с Нино Вахтанговной договаривалась о встрече, но она что-то меня не впускает.

Женщина смерила Лику оценивающим взглядом и, видимо, сочла Вронскую не вызывающей подозрений особой.

– На работе она. С утра, как обычно, убежала. Вот, видите, и машины ее возле подъезда нет. Она через день в роддом ходит. А если вы договаривались и Нино не оказалось дома, то срочное, наверное, что-то случилось, вот ее и вызвали.

Лика вздохнула. Телефон врача уже был предусмотрительно внесен в телефонную книгу ее сотового, но звонить Кикнадзе не хотелось. Она просто откажется от встречи, вот и все. А Лике нужно увидеть ее глаза при упоминании имени эффектного музейного плейбоя. Да и вообще, пора уже завязывать с этими трупами и невыясненными моментами. Она должна переговорить с Нино, и если ее подозрения оправдаются, пусть Седов забирает дамочку и оформляет в места не столь отдаленные.

– А вы не подскажете, где именно она работает? Мне знакомая посоветовала к ней обратиться за консультацией. – Лика импровизировала на ходу и судорожно пыталась вспомнить все, что ей известно на тему акушерства и гинекологии. Но ничего путного в голову не приходило. – Мы с мужем хотим ребенка, но что-то все не получается и не получается, уже всех врачей обошли. Говорят, Нино Вахтанговна – очень хороший специалист.

Глаза случайной собеседницы потеплели.

– Ребеночек – это хорошо, – сказала она и очень подробно объяснила, как проехать к месту работы Кикнадзе.

В роддом Лику пускать не хотели. Бабушка-вахтерша мгновенно отложила вязанье и высыпала на Вронскую ворох информации.

– Приемные часы у врачей закончились, рожениц навещать нельзя, у нас карантин, и вообще, чем меньше народу здесь появляется, тем ниже риск занесения инфекции. Так что всего хорошего, девушка!

Лика извлекла из кармана рюкзака просроченное удостоверение и, постаравшись закрыть срок действия запаянной в пластик пресс-карты, заявила:

– Я журналист, мы договаривались о подготовке репортажа. Только вот номер кабинета Кикнадзе из головы вылетел.

– 206! А тапочки есть у вас? – не отставала вахтерша. – Если не взяли, то я вам дам. В обуви нельзя. Здесь вам роддом, а не проходной двор!

– Давайте я куплю у вас бахилы. Сколько они стоят?

– У нас, – в голосе женщины зазвучала гордость, – бахилы не продаются! И слава богу. От инхекции они не спасают!

Невольно поморщившись от неправильного произношения, Лика подумала: «Ну и ретроградное местечко!»

Потом она покорно сбросила в комнате вахтерши ботинки и, стараясь не растянуться в сланцах минимум сорокового размера, зашлепала по лестнице на второй этаж.

Нино Кикнадзде сидела за столом и что-то писала в карточке.

– Вы? Хотя мне почему-то казалось, что мы с вами еще встретимся.

От ее приветливого тона Вронскую передернуло. «Встретимся, блин. На похоронах моих встретимся!» – подумала она и утвердительно кивнула на вопрос о чае.

Полная фигура женщины в белом халате казалась и вовсе необъятной. Нино заварила крепкий чай, достала из ящика стола коробку рахат-лукума.

– Угощайтесь. Нас, медиков, благодарные мамочки балуют…

Отправив за щеку засыпанное сахарной пудрой, омерзительно приторное лакомство, Вронская все прикидывала, как лучше начать разговор. Но в душе кипела обида за пережитый в Витебске кошмар. Хотелось вцепиться мерзкой тетке в волосы!

Тем временем Нино разговорилась.

– Бывают же в жизни совпадения, – сказала она, позвякивая ложечкой в фарфоровой чашке. – Я подрабатываю в медицинском центре. И вы знаете, кто ко мне недавно пришел на вакуум? Даша Гончарова собственной персоной!

«Старые песни о главном, – со злостью подумала Лика. – Как ей только не надоест пудрить мне мозги!»

Но она нашла в себе силы ахнуть и изумиться.

– Да вы что!

– Разумеется, – Нино сделала глоток и звякнула чашкой о блюдце, ее руки заметно дрожали, – я отказалась. Подумать только – убивать ребенка Ивана. В глазах потемнело при одной мысли об этом.