Плакала Алла. Сборник рассказов

– Это почему невезучий? – Удивился я. – Он один из нашего взвода, кто из Афганистана невредимым вернулся…

– На войне оно может быть и так, – согласился Костя, поднимая стакан, – только на гражданке все по-другому. Ты понимаешь в чем фишка? Без любви человек долго не живет, а Николай был человеком!

Мне понравилось его заключение. Как точно он подметил главное и, как коротко он объяснил сущность человеческой жизни.

– Миром правит любовь! – Подумал я, и вслух повторил слова Константина. – Без любви человек долго не живет!

– Хорошо сказано, – похвалил я таксиста и спросил:

– А, как его жена? Он же ее любил?

– Любить-то он ее любил, только она его не любила, – ответил Константин и протянул мне пустой стакан. – Давай-ка, Витек, повторим. За Николая можно и права отдать, настоящий был мужик!..

Мы выпили, и он продолжил:

– Ушла она от него. К другому ушла, а он держать не стал. На наши вопросы отвечал прямо: «Я ее люблю и желаю ей счастья. Значит со мной ей было плохо. От хорошего не бегут!..». Сам-то он, конечно, погоревал, но он искренне был рад видеть ее счастливой.

– А, что было потом? – Спросил я.

– Потом у него были бабы, но это уже никакого отношения к любви не имело. А почему умер – я тебе уже рассказал.

Константин закурил и посмотрел на часы.

– Однако, надо ехать, да и тебя уже там заждались…

Он открыл дверцу автомобиля и напомнил:

– Через два часа подъеду!

* * *

Это было обыкновенное деревенское кладбище, которые имели все небольшие поселения в России. Здесь не было гранитных памятников и мраморных постаментов, не было склепов и могил с дорогими оградами, здесь были только скромные холмики с деревянными крестами, да худыми ограждениями. Где-то здесь, под кронами вековых лип, лежал мой боевой товарищ Николай – романтик и весельчак.

– Жалко парня, – произнес я и вступил на погост.

Тропинки тут же побежали между могил и я, выбрав дорожку наугад, медленно пошел вперед, читая имена на табличках. Кое-где на крестах попадались фотографии и глаза умерших провожали меня своим холодным взглядом. Вдруг с березы слетел ворон и громко каркая сел на черный крест у соседней могилы. Я приблизился к захоронению, а птица, переместившись на ограду, посмотрела на меня. Я заметил, что могила была ухоженной; холмик был очищен от травы, а у основания креста, в стеклянной банке, стояли живые цветы. С фотографии на меня смотрела молодая женщина. Ее красивые черты лица и пронзительный взгляд, привлекли мое внимание. Я подошел ближе и прочел на табличке: «Таежная Ясмин Симеоновна». Ниже под текстом корявым почерком было процарапано имя «Груня».

– А не та ли это Груня? – Произнес я, а ворон, услышав мои рассуждения, бросил на могилу красную кисть рябины.

– И, что это значит? – Спросил я у птицы.

Она промолчала, а я посмотрел на фото.

Лоб женщины прикрывала густая челка, которая совсем не портила ее красивого лица. Все совпадало с рассказом Константина – красивая женщина на фото была женой Еремея. Я посмотрел на ворона. Тот смотрел на меня своими черными глазами и ожидал вердикта.

Я не заставил его долго ждать и сказал:

– Уж не хочешь ли ты сказать, что ты Ерема?..

Птица сорвалась с места и в полете прокричала:

– Да! Да! Да-а!

Когда ворон скрылся за деревьями я произнес:

– Однако, это становится интересно!..

Оставив загадочную могилу, я двинулся дальше по тропинке и через пару шагов, у ствола раскидистого клена, я увидел цветы. Небольшая группа ромашек смотрели на меня своими желтыми глазами. Я улыбнулся им в ответ, а на верхушке дерева просвистел дрозд. Там наверху я заметил, как сквозь густые кроны деревьев пробивались лучи солнца. Светлыми полосками они падали на холодные холмики погоста, а их блики скользили по крестам и фотографиям умерших.

Вдруг где-то далеко за лесом прогремела канонада и подул резкий ветер. Листья на деревьях тревожно зашелестели, стволы деревьев заскрипели, а кроны, придвинувшись друг к другу, закрыли проход для солнечных лучей. На кладбище опустился полумрак.

По чуть заметной тропинке я продолжил свой путь.

Вскоре дорожка привела меня к большому кусту боярышника. Он стоял передо мной живой изгородью и раскачивал своими тяжелыми ветками. От множества ягод куст терял свой облик. Его плоды горели огнем, придавая растению необычный цвет. Я потянулся к нему рукой, а из его зарослей выпорхнула большая черная птица.

Она, разрывая тишину, кричала на весь погост:

– Атас! Атас! Полундра!..

От неожиданности я отскочил в сторону и наступил на сухую ветку. Она громко щелкнула под ногой, а мне показалось, что кто-то передернул затвор. Заросли зашуршали листвой, а мое сердце громко застучало в груди. Я с тревогой посмотрел на куст, ожидая развязки.

– Руки вверх! – Вдруг раздался голос у меня за спиной, и я почувствовал, как под лопатку вонзился ствол автомата.

Я подчинился приказу и поднял руки…

Громкий смех нарушил тишину кладбища.

– Спокойно – свои! – Произнес парень в маскировочном костюме.

Я оторопел и, не веря своим глазам, спросил:

– Монгол, это ты?!