Плакала Алла. Сборник рассказов

Это был постскриптум.

Он вдруг сильно встревожился и подумал:

– Что там еще придумала моя старшенькая?..

Никодим Ильич как-то осторожно заглянул в текст и прошептал:

«Папа, я тебя серьезно предупреждаю, если ты не перестанешь обижать маму, то я сама за нее заступлюсь!..».

От такого заявления дочки Никодим Ильич выронил из рук письмо, а сам сел мимо стула, больно ударившись копчиком о пол. Он громко выругался, а кукушка в часах вдруг высунулась из своего домика и открыла клюв. Никодим Ильич погрозил ей своим могучим кулаком и она, скрипнув пружиной, тут же спряталась в укрытии.

– Дожился, уже дочка угрожает, – произнес Никодим Ильич, сидя на грязном полу. Он дал волю своим чувствам и заплакал.

Было ему обидно или стыдно, он и сам толком не знал и поэтому продолжал рыдать, как ребенок, размазывая слезы по лицу. Когда во дворе залаяла собака, Никодим Ильич встал с пола и выглянул в окно.

Это была почтальонша. Крепкая девушка с большими формами, засовывала в почтовый ящик газеты. Достав из своей сумки пачку конвертов, она пересмотрела адресатов и вскоре поехала дальше на своем смешном велосипеде. Под ее колоритной фигурой он смотрелся игрушкой. Маленькие колеса и низкий руль увеличивали почтальона в двое. Никодим Ильич улыбнулся своему наблюдению, а сам облегченно вздохнул. Ему страшно не хотелось, чтобы Дарья – местный почтальон, оставила ему очередной подарок в виде письма…

Походив по дому, Никодим Ильич успокоился и вспомнил о недопитой водке. Подобрав брошенный лист письма, он вернулся на веранду и вылил остатки алкоголя в мутный стакан. Он уже цедил спиртное, а его глаза заметили детский рисунок на стене комнаты.

Цветными карандашами на нем были нарисованы три смешных человечка, которые взявшись за руки, гуляли под ярким солнцем.

В самом низу картинки старательно был выведен текст:

«Папа, мама, я – дружная семья!».

Никодим Ильич поперхнулся и отставил стакан. К горлу опять подкатил комок и слезы невольно покатились из его глаз. Теперь-то он уже точно знал, что плакал он от стыда и боли…

После того как Никодим Ильич оставил алкоголь в унитазе, он засобирался к жене на фабрику. Ждать, когда Алевтина закончит работу он не мог, ему не хватало ни сил, ни терпения. Подгадав время обеденного перерыва, он поспешил на фабрику, где и сам работал.

Алевтина Петровна встретила мужа с опаской. От него исходил запах алкоголя, и она ненавязчиво предложила ему уединиться.

– Что случилось, Никодим, почему ты здесь? Ты же сегодня выходной? – Спросила она, когда они укрылись от любопытных глаз.

Никодим Ильич опустил голову и молча протянул ей конверт.

Алевтина Петровна быстро прочитала письмо и сказала:

– Ты не обижайся на Раису, она ведь еще ребенок несмышленый, да и к тому же, испугалась сильно… Она тебя любит, Никодим.

Никодим Ильич боялся поднять головы и показать лицо жене. Он чувствовал, как слезы, подкатив к горлу, предательски выдавали его слабость. Он все еще молчал, а жена погладила его седую голову.

– Ничего все наладится, все будет еще хорошо, – успокаивала его Алевтина Петровна, замечая терзания мужа.

Но Никодим Ильич вдруг выпрямился и заявил:

– Это все водка, это она проклятая! Не буду я ее больше пить!

Алевтина Петровна, конечно, не поверила мужу, так как за свою жизнь, таких обещаний от мужа она услышала много. Но, будучи добрым человеком, она, все-таки, подыграла ему.

Она согласилась с его заключением и сказала:

– Конечно, это она… Она из тебя выгоняет человека. Ты же мужик хороший, работящий и не дурак какой-нибудь. Вон на доске почета висишь. Ни пей ты ее проклятую и все будет у нас хорошо.

– Ты не слышишь меня, Алевтина, – упрекнул ее муж, – я сейчас не об этом. Это до чего надо довести ребенка, чтобы она вот так!..

У Никодима Ильича не хватало слов, чтобы высказать все, что накипело у него на душе и он, отчаявшись, просто махнул рукой.

Спустя минуту, он заключил:

– Это же крик души…

– Да. Ты, наверное, прав, Никодим Ильич, – согласилась с ним жена, а обеденный перерыв между тем закончился.

Алевтина Петровна засобиралась, и чтобы успокоить Никодима Ильича, чмокнула его в небритую щеку.

Напоследок она сказала:

– Ты сильно не переживай, я приду, и мы с тобой поговорим.

Муж одобрительно закачал головой, а она добавила:

– И смотри больше не добавляй… А, то ничего не получится.

Никодим Ильич обиделся на предупреждение жены и первым вышел за проходную фабрики. Быстро шагая по улице поселка, он ругал себя на чем стоит белый свет. И чем обиднее он себя обзывал, тем скорее становилось его движение.

Домой Никодим Ильич пришел весь на взводе. Все в нем кипело, все его раздражало, и он кинулся наводить порядок в доме. Когда дело дошло до двора, он вспомнил, что еще не кормил кур и кроликов. Боров «Яшка», тоже требовал обеда, громко хрюкая в сарае. Никодим Ильич был в запале и поэтому быстро справился и с этой задачей.