Плакат в окне Сиднея Брустайна

Ну что ж, хотя клише с названием газеты и новое, первая полоса почти не меняется. На второй полосе — дискуссии и мелкие материалы… Третья — интервью, ну и всякое такое. Четвертая — письма читателей и несколько иллюстраций, подобающих еженедельнику.

Элтон(подмигивая с победным видом). И редакционные статьи.

Сидней(отмахивается: разве кто возражал? Потом, засмеявшись). Да, и редакционные статьи. На пятой полосе и на шестой — балет, кино. Кстати, мне не правится Дэн Уоллес, может быть, пригласим Поля Рассо. Он хорошо пишет.

Элтон. Если любишь всякую муть — лучше не найти.

Сидней. Конечно, Рассо иногда напускает туману, но кинематограф он знает, этого у пего не отнять. (Как будто это прямо относится к делу.) Рассо — тонкая натура. Знаешь, он таскает в карманах клочки бумаги и записывает все, что поразило его за день — и хорошее, и плохое.

Элтон. А в пятницу складывает их в шляпу, хорошенько встряхивает— и недельное кинообозрение готово!

Сидней. Ну, это ты брось! Макс, давай эскиз клише.

Макс поднимается с места, торжественно подходит к столу, раскрывает папку и кладет прикрытый калькой лист перед ними. Затем округлым движением откидывает кальку и отступает на шаг.

Макс(скромно). Вот, примерный набросок.

Сидней и Элтон, прищурившись, всматриваются, потом удивленно переглядываются, поворачивают эскиз боком, потом вверх ногами. Макс возвращает его в прежнее положение. Сидней и Элтон снова прищуриваются Наконец Элтон показывает на нижний край листа.

Сидней. Мушиный шрифт для названия газеты? И в самом низу полосы? Кто его разглядит?

Макс(воплощающий сейчас в одном лице Галилея, Коперника, братьев Райт, Фрэнка Ллойда). В том-то и штука. Вы помещаете маленькое клише на краю большого пространства, вот тут, внизу справа, и взгляд поневоле должен искать.

Словно непонятливые ученики, Сидней и Элтон следят за пальцем, движущимся книзу. Они молчат. Макс оскорблен в своих лучших чувствах и принимается собирать бумаги.

Сидней. Макс, это… это находка… Я только сейчас сообразил… Мне нравится!

Макс(неумолимый, с горечью). Я думал, вы хотите что-нибудь новое, не как везде. (Хочет уйти.)

Сидней. Постой, Макс!

Макс. Вот так всегда. Все вы, революционеры, одинаковы. Начинаете с огнем, а кончаете… дерьмом. (Выходит.)

Сидней встает.

Элтон. Послушай, Сидней, так нельзя. Можно подумать, что эту полосу оформляла целая куча генералов от искусства.

Сидней. Элтон, помолчи-ка. (Догоняет Макса, берет у него из рук эскиз, рассматривает.) Макс, ты абсолютный молодчина!

Макс(продлевает момент неприступного величия, затем снисходит). Сидней, надо менять клише каждую неделю.

Они входят в квартиру, идут к столу.

И играть шрифтами, понимаешь — староанглийский, готический, бодони. Смотря по настроению.

Сидней. До чего же ты изобретателен!

Макс. И менять местами! Каждую неделю располагать клише на новом месте!

Элтон(неожиданно кричит). Это же газета! Газета, черт вас возьми, а не авангардистская штуковина!

Макс. Мет, он ничему пе научился. Знаешь, Сидней, посадил ты себе на шею эту мартышку, теперь она с тебя не слезет. Для Элтона газета не эстетическое приключение, а… (дурачась, принимает напыщенный вид и поднимает кулак) оружие!

Входит Айрис и застывает на пороге. На ней желто-белая форма, в руках коричневая бумажная сумка с пилавом.

Айрис(скрывая гнев под шуткой). Полон дом гостей? Кого же я приглашала сегодня на ужин?

Наконец они обращают на нее внимание.

Элтон. Ты угощаешь пилавом?