Плаха да колокола

– Ну не в спальню же на постель… – пробормотал он, чуя идиотство всей этой ситуации, возмущаясь и собой, и заснувшей женщиной, и всем на свете. Кстати, он заметил, что оправдывается, чего никогда себе не позволял. И перед кем? Перед этой фурией, забывшей о женихе, бросившей всё, приехавшей сюда, чтобы вцепиться в него снова, как в тот раз! И врущей ему сейчас про высокие чувства!.. Все её признания казались теперь ему неестественными, пронизанными враньём! И, конечно, она всё это подстроила сама! Прикинувшись уснувшей, она тайно следила за ним, ждала момента!.. И актрису она подговорила. Вероятно, они знают друг друга давно. Павлина родом из Саратова, бредила с детства театром, значит, не могла не знать Аграфену, удивительно быстро она нашла эту тайную квартирку! Не с одним, наверное, встречалась здесь! Небось и дуралея Глазкина здесь оплела. То-то прокурор не спешит возвращаться! Ждёт, когда она его вызовет звонком, сообщит, что идиот секретарь втюрился в неё, полностью в её власти и они могут делать с ним всё, что задумали!.. А задумали они, конечно, немало, и он уже начал выполнять их планы: отговорил губернского прокурора Арла возбуждать уголовное дело против взяточника-жениха, в Москву звонил, знакомых напряг, чтобы мер не принимали… Теперь Глазкин там гуляет на радостях и заявится сюда, как только плутовка сластолюбивая даст знать… Ах, юная интриганка! Да она просто настоящая куртизанка! Как искусно сплетена паутина, в которую он влип!..

Странников буравил ее злыми глазами, изуверские мысли мщения будоражили его расходившуюся фантазию. Но он сдерживался. В таких ситуациях, когда противник – женщина, лучше помолчать, разгадать её коварные замыслы полностью. Можно даже прикинуться виноватым, испуганным, недогадливым.

– Котик. – Павлина внезапно преобразилась и даже смилостивилась прильнуть к нему, обвила шею руками. – Всё выглядело так нелепо, согласись. Что я могла разобрать, внезапно проснувшись?.. Пойми и ты женщину, безумную от чувств.

Он нехотя ответил на поцелуй – решил играть до конца.

– Вот и забудем это недоразумение. – Она изобразила улыбку. – И я понимаю тебя, даже если ты и немножко слукавил, – пальчиками она игриво пощекотала его щёку. – Аграфена Валериановна – чудная женщина. Она ещё способна очаровывать. И я не скрываю, тоже попала под её влияние.

Недоумение охватило его – не понять женщин! Только что гром и молнии, минуты не прошло – она стелется лисой.

– Возраст, конечно, – поправилась она, – но что возраст? Любви все возрасты покорны! Вон, Гёте!..

– Его предметом была девчонка, ты перепутала, милочка.

– Ну не сердись, котик. Я же сумела очаровать тебя. Ну, поцелуй меня.

Остывая от собственных подозрений, гнева и злобы, забывая их и зажигаясь от ласк и обволакивающего тепла её тела, он крепче обнял её – чертовка была обворожительна и путала все его дикие фантазии. Срывая друг с друга одежды, сплетаясь, как две змеи, достигли спальни и упали в постель, забыв обо всём. Ночь они впервые провели в квартире Аграфены. Уже под утро сквозь сон чуткий слух Павлины уловил посторонний шум у входных дверей, почти неслышные шаги, нерешительно приблизившиеся к некрепко запахнутой двери. Чуть скрипнула половица, и ей в унисон слабо подпели старые петли приоткрываемой двери в заветный альков.

«Вот ненасытная ведьма! – лениво, не подымая век, подумала Павлина. – Не удалось ей вчера полакомиться, так утром заглянула облизнуться…»

С порога долго кто-то любовался их голыми телами, бесстыдно раскинувшимися на кровати. «Любуйся, любуйся! Что тебе больше остаётся? – не открывая глаз, Павлина, изогнувшись, прильнула к Странникову и томно закинула ногу на его бедро, прикрывая срам. – На это тебе глазеть ни к чему».

Для натуральности чувств она замурлыкала, как довольная кошка. Подействовало моментально: шаги удалились.

Когда, наконец, они проснулись и поднялись, в квартире не было никого. Актриса пропала на весь день, видимо, переживала случившееся. Откланялся и Странников, сославшись на совещание.

III

Однако, однако, однако…

Однако, даже наслаждаясь ворованными чувствами, любовники всегда беспечны. За это и расплачиваются.

Вот и в тот раз, прежде чем до изнеможения предаваться всю ночь страстным наслаждениям, Павлине надо было бы подумать о мерах предосторожности!.. Почуяв шум у входных дверей комнаты, не поленилась бы подняться!.. Или, по крайней мере, открыла бы глаза!..