Плакса

Успокойся, Даяна, все в прошлом. Здесь они тебя не достанут.

Остается поговорить с мамой. Надеюсь, она не начнет свою любимую лекцию на тему «Всеобщее прощение», и мы просто быстро поговорим. Прижимаю телефон к уху и слушаю гудки. Она берет трубку почти сразу.

– Привет, милая, – мамин тон снова отстраненный, как у робота.

Все время теряюсь при разговорах с ней. Не знаю почему, но мне как-то неловко. Наверное, поэтому я всегда и избегаю общения с ней.

– Привет, мам, – мямлю я.

– Как ты? Уехала так внезапно, но молодец, что оставила записку.

Ни единой нотки волнения. Она уверена, что ей не стоит беспокоиться. Как всегда.

– Все хорошо. Я гощу у подруги. Побуду здесь какое-то время.

– Конечно, если ты считаешь, что тебе это нужно. Может, ты все обдумаешь и согласишься наконец-то…

– Мам! Извини, мне пора. Поговорим позже, – быстро вешаю трубку.

Вот и поговорили. Жаль, что у меня телефон без крышки, которой можно было громко хлопнуть, завершив разговор. Вместо этого бью телефоном себя по лбу и пытаюсь выровнять дыхание.

Почему она не может понять и быть на моей стороне? Зачем заставляет мириться с ними? Неужели не понимает, сколько боли они мне причинили?

Так, хватит жалеть себя. На моей стороне должна быть только я, больше никто не нужен.

Дверь приоткрывается, и Мари просовывает внутрь свою белокурую голову.

– Пойдем, будем тебя кормить королевским завтраком, – подмигивает она и тепло улыбается.

Сразу становится легче. Хорошо, что сейчас я здесь, далеко от дома и своих проблем.

Спускаемся на кухню, где уже нет беспорядка. Пахнет кофе, тостами и яичницей. Мой живот подает недвусмысленный сигнал, что все это его очень радует.

– Так ты всегда такая стерва или только когда голодная? – говорит Крис, сидя за столом с чашкой кофе в руках.

– Голод тут совершенно ни при чем, все дело в самовлюбленных придурках.

Он смотрит на меня и иронично выгибает бровь. Сажусь напротив и беру в руки кружку с кофе.

– Значит, ты на самом деле миленькая принцесса?

– Конечно. Ты таких милашек еще нигде не встречал, – злобно скалюсь ему в ответ и делаю глоток черного счастья.

– Ага, для таких милашек, как ты, в подвале должен быть изолятор, – он возвращает злую усмешку.

Да что не так с этим парнем? Он специально меня бесит?

– Крис, да что с тобой? Можешь вести себя не как идиот? – вторя моим мыслям, Мари строго смотрит на брата и садится между нами.

Он не может вести себя не как идиот, потому что он и есть идиот.

– Конечно могу, но не с мелкими злостными вредителями, – смотрит на меня, но я не отвожу взгляд от кружки и тихонько смеюсь.

Он говорит о моем маленьком сюрпризе? Пытаюсь изобразить саму невинность и делаю заинтересованное лицо.

– О чем это ты?

– Ты знаешь, о чем, принцесса. С рук тебе это не сойдет.

Улыбаюсь, но, когда поднимаю на него взгляд, замираю. Крис смотрит зловеще. Чувствую, как вокруг стало холоднее. Мы же шутим, верно?

Но что-то теперь я не уверена в этом. Неужели он правда так сильно злится из-за такой детской проделки? Мне становится не по себе.

Крис дьявольски ухмыляется и переключает внимание на свой завтрак. Встряхиваю головой, пытаясь прогнать это странное чувство. Нельзя показывать, что меня пугают его угрозы. Что он сделает? Ничего. Верно?

Завтрак окончательно избавляет нас с Мари от всех симптомов похмелья. Глаза светятся, а на щеках играет здоровый румянец. Ну вот, мы снова две милые девушки, а не зомби-пираты. На выходе из кухни бросаю косой взгляд на мистера Злые Глазки, но он снова включает режим игнорирования, что меня, повторюсь, вполне устраивает.

– Твоя комната, – Мари мило улыбается и указывает рукой в направлении двери, за которой я буду жить до конца лета.

Это моя комната? Круто.

Так, стоп. Это прямо по соседству с несносным братцем, а значит, скорее всего, у нас совместный балкон. Этот тип меня все-таки немного пугает, хотелось бы поменьше с ним пересекаться.

– Там совместный балкон? – спрашиваю я резко.

– Он разделен, не волнуйся. Да и Крис ненавидит этот вид, так что даже не пользуется им, – пытается успокоить меня подруга.

– Зачем тогда он выбрал комнату на этой стороне? И почему, кстати, ты не заняла комнату по соседству? Вид же чудесный.

Это действительно удивляет – чем им обоим так не нравится сад?

– Я не помню, – она заметно грустнеет, и это говорит о том, что все она помнит, просто не хочет рассказывать. – Раньше он ему вроде нравился. Крис любил играть там на гитаре, а соседняя комната действительно была моей, но потом все изменилось, – вижу боль в ее глазах. – Не бери в голову. Располагайся, – Мари натянуто улыбается и уходит.

Становится не по себе оттого, что из-за меня ей пришлось вспомнить какие-то плохие моменты. Но любопытство все же заставляет задуматься: что именно произошло?

Остается надеяться, что Мари захочет поделиться этим со мной и расскажет сама.