Пламенная кода

– Я знаю, – терпеливо сказала Кристина Величко и присела рядом. – Спасением моего мужчины занимались какие-то удивительные инопланетяне и персонально ксенолог с чудной фамилией Жайворонок, найти которого я пока не смогла. – Фабер попытался было ввернуть словечко, но она жестом заставила его замолчать. – Вас я нашла. Наверное, так нехорошо думать, а уж тем более говорить… но я благодарна вам, именно вам… а что это были вы, я узнала от Винса и других… за то, что вы врезали тому эхайну.

Ах, вот оно как. Ее мужчину звали Винс, и его вытащил из беды какой-то ксенолог Жайворонок. А ему вменяют в заслугу то, что он поддался эмоциям и повел себя как… как хренов берсеркер.

Фабер покраснел.

– Боюсь, здесь мне нечем гордиться, – пробормотал он.

– Вы не понимаете, – сказала женщина упрямо. – Они отняли у меня двадцать лет счастья. Да, для него прошло всего пять лет, и сейчас мы почти ровесники. Почему-то он немного боялся разницы в годах, говорил в шутку, что не особо рвется меня воспитывать. Что ж, ему не пришлось этим заниматься. Сейчас нам непросто, он остался прежним, а я изменилась… но мы справимся. Ваш поступок… это следовало сделать. За мои потерянные годы, за все его унижения… Хотя бы одному из них отплатить той же монетой.

Фабер не стал уточнять, что в той ситуации долги возвращались весьма щедро и с процентами. Он снова понес какую-то невнятицу, что, мол, всего лишь делал свою работу по мере сил и умения, что настоящий героизм проявили совершенно другие… Кристина Величко смотрела на него со спокойной нежностью, пропуская пустые обязательные слова мимо ушей.

– Однажды вы поймете, – сказала она, когда он наконец иссяк. – Зло должно быть наказано. Но иногда – буквально. По мордасам.

Фаберу не оставалось ничего, как скорчить понимающую мину и пожать плечами. Сегодня у него был день новых впечатлений. Никогда его так не унижали. И никогда так не благодарили. Он еще не попадал в подобные переплеты и оттого чувствовал себя полным идиотом. Носов и тут был прав. Ничего ему так не хотелось, как поскорее покончить со всем этим. Кристина Величко поняла его смущение, но, возможно, по-своему.

– Спасибо, просто Фабер, – сказала она.

Нагнувшись, поцеловала его в щеку, легко дотронулась до плеча и быстро удалилась.

Унося с собой его озлобление и мрачные мысли.

Фабер провожал ее благодарным взглядом. Почти таким же, каким и она глядела на него минуту назад. Кристина Величко направлялась на стоянку гравитров. Бледное лицо, накидка, очки – она прибыла в Брисбейн с его адской жарой недавно и явно не собиралась здесь задерживаться. Да и зачем? Люди с «Согдианы» проходили адаптацию в островных санаториях, в том числе и человек по имени Винс. Служебные дела? Нет таких дел, которые доктор – медицины? математики? биологии? какая в сущности разница… – Кристина Величко не могла бы вести дистанционно из своего офиса в Варшаве, в Минске, где-нибудь в средней полосе Европы, то есть в привычных для себя условиях. Для этого не нужно срываться и лететь через экватор, к черту на рога, от полуденной прохлады и мирного солнышка к беспощадному австралийскому пеклу.

Все шло к тому, что она проделала дальний путь лишь затем, чтобы поцеловать записного неудачника в горящую от унижения щеку.

И если так…

Пускай Ворон с его ядовитыми железами идет к черту.

«Идите к черту, Ворон, – думал Фабер. – Есть люди, которых я спас лично, без вашего многомудрого руководства. Спасу и других. И плевать мне на ваши оскорбления. Вы облажались не меньше моего. И вы это понимаете, вы уже большой мальчик. И что бы вы о себе ни думали, я все еще уполномоченный Наблюдательного совета. Буду стоять над душой, заглядывать через плечо и задавать вопросы. И, что для вас особенно неприятно, требовать работу! Вам придется меня убить – или учить, как все делать правильно. Так просто вам от меня не отделаться». Он неспешно оторвал зад от раскаленного камня, тщательно умылся из фонтана и без большого энтузиазма посмотрел на небоскреб офисного центра «Кристал-Банана» – на окна двадцатого этажа, где размещалась штаб-квартира Департамента и, в частности, апартаменты Ворона. «Идите к черту, – мысленно повторил он. – Я возвращаюсь».

8. Гонец на заклание

Всю ночь шел дождь, к утру оставив после себя зависшую в воздухе мелкую противную морось и ровное, словно прошлись шпателем, серое небо. Выйдя на крыльцо с дымящейся чашкой кофе, Елена Егоровна Климова обнаружила на промозглой веранде под навесом нежданного гостя.

– Ну? – спросила она не слишком приветливо. – Почему именно вы?

– Потому что в этой теплой компании я единственный, кому уже нечего терять, – усмехнулся Людвик Забродский. – Я в отставке, ни черта не делаю, и та цель, которой я отдал лучшие годы жизни, достигнута без меня.

– Заложники с «Согдианы»? – равнодушно осведомилась Климова. – Их спасли?

– Разве вы не смотрите новости? – поразился Забродский.

– Я привыкла ничем не интересоваться. Хоть какая-то иллюзия покоя. Если случится что-то действительно важное, ко мне придут и скажут.