Пламенное сердце

— О, это ты! — воскликнула она так, словно была в полнейшем изумлении и не пыталась только что спастись бегством, оставив гостя томиться на пороге.

— Я принес немного такосов, из того, что у нас осталось. Я обещал угостить ими Така — при условии, что он вылезет из-под кровати.

Заслышав голоса, из гостиной примчался Такер. Когда он увидел Майкла, глазенки его засияли.

— Такосы? — с надеждой спросил малыш.

— А ты не нарушил нашего договора, парень? Ты больше не сидишь под кроватью?

Такер торжественно кивнул головой, устремив взор на большой коричневый бумажный пакет в руках у Майкла.

— Тогда вот, получай. Такосы.

— О-о-о, — выдохнул Такер с таким благоговением, что даже Сэди улыбнулась.

— По-моему, ему поднадоела моя стряпня, — заметила она.

— И мне тоже, — с детской прямотой подтвердила Эмбер. — А вы пообедаете с нами, Майкл?

Сэди почувствовала, как у нее отваливается челюсть и начинают пылать щеки.

Майкл не сводил с нее глаз. Он был удивлен и слегка задет. Потом многозначительно поглядел на ее руку и насмешливо вскинул брови, не увидев кольца.

— Я готовила обед! — заявила Сэди.

— Понимаю.

По опыту их давних встреч Сэди знала, что самомнения Майкла хватит на десятерых. Да и как же может быть иначе? Каждая женщина, едва взглянув на него, тут же начинала откровенно кокетничать с ним.

И было бы не так обидно, если бы Сэди это не задевало. Впрочем, Майкла О'Брайена можно образумить парочкой колкостей.

— Сегодня неудобно, — заупрямилась она.

Но все же Сэди была совсем не так спокойна, как хотелось бы. В сущности, она пыталась бороться не с Майклом, а с самой собой; ее ведь так и подмывало отойти от этой двери и предложить гостю отведать такосов вместе с ними.

— В любом случае я уже ел такосы на ланч. — Майкл улыбался так, словно отлично знал, что творится в душе у Сэди.

— Ну спасибо, — поблагодарила его Эмбер, с подозрением поглядев на тетушку.

— Да, спасибо, — поблагодарила и Сэди и приняла теплый, вкусно пахнущий пакет.

— О, — воскликнул Майкл, — я хотел дать тебе еще и это.

Он вытащил из кармана рубашки листок бумаги и вручил его Сэди.

Она поставила пакет на стул и с опаской взяла листок.

На нем крупными черными буквами было выведено: «Майкл», а ниже следовал номер телефона.

Сэди изумленно уставилась на Майкла. Неужели он и вправду думает, что я собираюсь ему звонить? Желание пригласить его на обед мгновенно улетучилось, а на смену пришло нечто ослепительно белое, пульсирующее, такое, что удивило даже ее саму. То была ярость. Бешеная ярость, которую вызывало неприкрытое, неистребимое самомнение этого человека.

Я же сказала ему, что обручена! Почти обручена…

— Иногда просто диву даешься, сколько всего ломается в этих старых домах, — сказал Майкл, явно игнорируя испепеляющий взгляд Сэди. — И случается такое всегда среди ночи, когда можно до посинения разговаривать с автоответчиком ремонтной службы.

Теперь он ухмылялся, словно хорошо знал, что Сэди будет беречь бумажку с его телефоном как зеницу ока.

— В прошлом году, — дружелюбно продолжал Майкл, — у меня полетел обогреватель. Посреди ночи, к тому же ужасно холодной. Если у тебя стрясется что-нибудь в этом роде, звони мне, не стесняйся.

Сэди пыталась уловить в его тоне скрытые намеки. По крайней мере слова «посреди ночи» сами по себе были намеком, над которым следовало хорошенько поразмыслить.

Однако ей ничего не удалось прочитать в его глазах.

— Спасибо, — едва выдавила она из себя.

— Ты такая хорошенькая, когда краснеешь, — подмигнув, заметил Майкл, потом повернулся на каблуках и вышел из дома.

Она смотрела, как Майкл идет по двору, а он оглянулся и привычным жестом помахал ей рукой, словно был уверен, что она стоит как столб, не в силах отвести от него взгляда.

Сэди так хлопнула дверью, что узорчатые стекла задребезжали.

— О, тетя Энджел… — вздохнула Эмбер. — Он считает тебя хорошенькой.

— Да нет, не считает. Он говорит это всем девушкам.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, и все.

— А мне он этого не говорил, — заметила Эмбер.

— У меня есть близкий друг, Эмбер, так что мне совершенно все равно, считает меня Майкл хорошенькой или нет.

— Ты имеешь в виду Кевина?

— А ты откуда знаешь?

— Я слышала, как папочка говорил о нем после того, как вы тогда все вместе ездили в Сиэтл на ланч. Он сказал мамочке, что твой приятель — напыщенная задница. А что это такое?

— Маленькие девочки не должны произносить такие слова.

— А я и не произношу… Я только повторила то, что сказал мой папочка. Я знаю, как выглядят напыщенные люди. Это такие буки… И я знаю, что такое задница. Папа иногда говорит маме, что у нее премиленькая задница. Но я не могу понять, как все это сочетается.

— «Задница» иногда означает «осел», — разъяснила девочке Сэди. Значит, Микки не нравится Кевин?

— Выходит, твой приятель — напыщенный осел?

Видимо, Сэди следовало бы обидеться. Но у нее почему-то не получилось… Она представила себе, каким холодным и высокомерным станет лицо Кевина, если она назовет его «напыщенным ослом». Сэди рассмеялась.

— Так твой приятель — напыщенный осел? — не унималась Эмбер.