Пламенные сердца

Андрей заказал большие тарелки гречневой каши, свежайший, прямо из печи каравай, десяток вареных яиц и два ломтя жирной сочной свинины. Ну и чаю, само собой. Пока трактирщик хлопотал у огня, странник стал замечать удивленные взгляды воинов, но взгляды эти бросали не на него, а на Веру. Аскет хотел уже спросить, в чем тут дело, как вдруг дородный бородач с красной лентой плече – знаком десятника – произнес:

- Славную вы смену подготовили, господин. Воистину превосходную!

Дружинники одобрительно закивали.

- Вы о чем? – удивился Андрей.

- Да об ученице вашей. Вернее, о ее подвиге. Ведьму в одиночку прогнала, неужто не знаете?

Мужчина нахмурился.

- Подробнее можно? А то ученица мне попалась… не особо разговорчивая.

Вера старательно двигала челюстями, неотрывно глядя в свою тарелку. Судя по напряженному взору и добела стиснутых пальцах, ей край не хотелось обсуждать ночное приключение. Но теперь выкрутиться вряд ли получится. Странник обо всем узнает и точно не обрадуется.

- Вадим – один из наших десятников – рано утром доложился воеводе о произошедшем. Мол, завелась в лесу тварь темная и его околдовала. Он, дескать, пошел пару недель назад за грибами и наткнулся на шалаш. А там – колдунья. Влюбила, говорит, в себя до смерти волшбой своей черной и заставляла еду таскать. А сынок Вадима, пострел этакий, вашу ученицу отыскал и попросил помочь. Вот она змеюке подколодной по башке огненным мечом как дала – та и умчалась в чащу, только пятки сверкали.

- А я слышал, - добавил сосед, - обратилась она вороной с железным клювом, пробила крышу и упорхнула за облака.

- Да? – хмыкнул дружинник напротив. – А мне сказали, оседлала ведьма ступу и полетела над деревьями, гребя помелом аки веслом.

- Байки это все! – вмешался третий спорщик. – Коль по башке мечом дали, то ни во что, окромя сажи, обратиться гадина не могла.

- Это все частности, - буркнул десятник. – Главное, Вадика из-под чар освободили, а погань изгнали. Воевода сперва не поверил, думал, вы сами разобрались. Но Вадим все твердит – девочка спасла, а в брехне его никогда не уличали. Стало быть, действительно ваша ученица постаралась.

- Это правда? – спокойно спросил Андрей, наклонившись к сироте.

Вера кивнула.

- После поговорим. Пока же наедайся, а то клюешь как птичка. Какой там Подгорный, до ворот не дойдешь.

Оставшуюся снедь аскет завернул в тряпицу и убрал в котомку. Расплатился, благословил дружину на ратный труд, и лишь потом спутники покинули трактир. Первое время странник шел молча, но избежать взбучки Вере все же не удалось, хотя девочка очень надеялась.

- На поводок тебя что ли посадить? – вздохнул Андрей. – Каждый раз вляпываешься в неприятности, да в какие! Вампир, оборотень, ведьма… Ни на минуту нельзя оставить без присмотра, сразу к черту на рога карабкаешься! Вот уж действительно пламенная кровь… Яблоко от яблони. Что Роман, что Роксана – у обоих горело, да не в том месте. Будешь вести себя так же – кончишь, как они!

Вера всхлипнула, утерла лицо рукавом и ускорила шаг. Но аскет быстро догнал ее и, положив ладонь на плечо, нежно произнес:

- Прости, пожалуйста, за жестокие слова, но я не могу потерять еще и тебя. Просто не могу. И не потому, что ты дочь моей бывшей ученицы. Дело не в долге или неких обязательствах. Я не прощу себе твою смерть, слышишь? Если я для тебя хоть что-то значу – прекрати совать голову в пасть вурдалака. Пообещай, что подобных выходок больше не будет. Обещаешь?

Девочка кивнула.

- Смотри мне.

Аскет взял ее за руку и продолжил путь. Когда северные ворота остались позади, спутники услышали знакомый голос:

- Решили уйти, не попрощавшись?

Обернувшись, они увидели Виверну. Наемник стоял, привалившись спиной к крепостной стене и держа в руках длинный кожаный сверток.

- А чего ты ожидал после содеянного? – хмыкнул странник. – Чарку на посошок?

- Разве Писание не велит прощать заблудших и любить врагов как самих себя?

- Писание велит, а я нет, ибо грешен. Да и самолюбием никогда не страдал. Скорее, наоборот.

- Слушай, я не хочу расставаться с обидой и злостью. Уверен, наши пути-дорожки еще не раз пересекутся.

- Надеюсь, ты ошибаешься.

- Перестань, правда. Я признаю вину, прошу прощения и пытаюсь хоть как-то загладить оплошность! А ты гонишь как собаку, слова сказать не даешь!

- О Свет! – выдохнул Андрей, всплеснув руками. – Вестимо, грядет твой конец, ибо Виктор Виверна признал вину и попросил прощения! Что дальше? Тьма покается?

- Да ну тебя, - раздраженно бросил наемник. – Бурчишь как старый дед. И вообще, я не к тебе пришел.

Виктор приблизился к девочке и размотал сверток. В нем покоился меч длиной в руку, в изящных деревянных ножнах. Узкий клинок, короткая прямая крестовина, плотно обмотанная ремешком рукоять, отлично подобранное по весу яблоко. Явно не работа великого умельца, но и базарной дешевкой никак не назовешь. Годное оружие, легкое и удобное, будто нарочно выкованное для ребенка.