Пламенные сердца

Только узрев истинный лик природы, девочка в полной мере осознала, сколь ничтожен и слаб человек на его фоне. Люди мнят себя владыками земли, вырубают по нужде леса, зарываются в недра словно кроты и тащат оттуда несметные богатства, осушают болота, или, наоборот, затопляют луга, перекрывают реки плотинами и покоряют горные вершины. А на самом деле все эти поползновения незаметны и безразличны древним великанам. Выкорчевать рощу под поле – что состричь волосок. Вычерпать озеро до дна – смахнуть капельку пота. Прорубить глубочайшую шахту – вынуть грязь из-под ногтя. Для человека – великое дело, требующее небывалых совместных усилий и порой отбирающее здоровье и жизни. Для природы же – незаметное копошение неразличимых с высоты блошек.

Но стоит ей случайно разразиться бурей (для нее это как нам чихнуть), наводнением, оползнем или пожаром – и владыка всего сущего уже бежит, сверкая пятками и проклиная все на свете. Не понимает он, что все его дела свершаются лишь из-за лености и безразличия настоящих повелителей. Человек кроит природу под себя по единственной и очень простой причине: ему позволяют. Но стоит земле за пару секунд хорошенько встряхнуться, и все построенное за десятки, а то и сотни лет обратиться в пыль. И кто после этого правит миром?

От размышлений Веру отвлек Андрей. Он легонько тряхнул спутницу за плечо и приложил палец к губам. Навострив ушки, девочка услышала громкие грубые голоса, доносящиеся из-за поворота: на этом участке дорога широкой дугой уходила влево.

- Жди здесь, - сказал аскет и вышел из укрытия.

В ста шагах от него стояла необычная повозка, доверху груженая кусками железной руды. В отличии от лесных и равнинных товарок, она была заметно уже и длиннее, отчего походила на громадный гроб на далеко разведенных колесах. Посередине кузов делился надвое и соединялся мягкой сцепкой из шкур и канатов, благодаря которой мог легко проходить крутые повороты.

Тянули горный рудовоз могучие быки – три в ряд, один за другим, на козлах сидел пожилой мужчина с косматой бородой. Сощуренный подслеповатый взгляд и навсегда въевшаяся в кожу черная пыль выдавали в нем бывалого шахтера. Дорогу вознице заступили пятеро оборванцев с теми же признаками долгой работы под землей, только молодые, крепкие и вооруженные дубьем.

- А я говорю пошли вон! – в сердцах крикнул старик. – Дружине жалиться буду! Совсем страх потеряли, упыри, на военный груз пасти гнилые раззявили!

- Не ори, папаша, - ответил самый рослый и чумазый разбойник, предварительно сплюнув под ноги. – Не то покатишься дальше, но без телеги и вниз по склону.

Подельники заржали, обнажив редкие коричневые зубы.

- Нам вся руда сто лет не нужна. Пару кусочков возьмем на пропитание и все. Считай это платой за защиту.

- Защиту от кого?! – взвизгнул возница.

- Ну как… от нас!

Лиходеи вновь захохотали.

- Не жадничай, отец. И нам хорошо – и ты цел будешь.

- А то как же! У воеводы каждый кус на счету! Из этой руды оружие для пограничников куют, дубины вы стоеросовые! За недостачу сразу голову с плеч!

Вожак глубоко вздохнул и тут же зашелся кашлем. Постучав себя по груди, он сипло проворчал:

- Уморил ты меня, старый осел. Выбирай: или плаха в городе, или прямо тут. Иного не дано.

- О чем спорите, люди добрые?

Разбойники разом обернулись. Заметив приближающегося аскета, они нахмурились, заиграли желваками и покрепче сжали сучковатые палки. Андрей шел спокойно и уверенно, держа подбородок высоко и не смотря негодяям прямо в глаза. Ножны он прикрыл алым плащом, чтобы лишний раз не раздражать оборванцев. Ведь лучший бой тот, которого удалось избежать.

- Тебе какое дело? – набычился главарь, шагнув навстречу и хлопнув дубинкой по своей ладони.

- Хвала Свету, вы пришли! – донеслось с козел. – Разберитесь-ка с этой поганью, а то житья не дают! Распоясались, черти!

- Потише, отец, - вежливо попросил Андрей, и возница вмиг умолк. – Так что за беда стряслась? Авось смогу помочь.

- Конечно, сможешь, - осклабился чумазый голодранец. – Снедь есть?

Аскет кивнул.

- Ну так гони, чего встал как чурбан?

Мужчина вытащил из котомки тряпицу с недоеденным завтраком и протянул лиходею. Но тот даже не взглянул на добычу, уставившись куда-то за спину страннику.

- А кто это у нас там такая красивенькая прячется? – протянул верзила и облизнул пересохшие губы. – Иди-ка сюда, солнышко… Не бойся, не обидим. Если дергаться не будешь.

Подельники коротко хохотнули, голодными волками глядя на девочку.

- Забирайте еду и уходите, - строго произнес Андрей.

- Рот завали, - рыкнул шахтер в ответ. – Это дочурка твоя? Ух, какая милая. Вели ей подойти, живо!

- Прошу вас в последний раз. Давайте разойдемся миром.

Самый молодой из шайки склонился к вожаку и тихо прошептал:

- Слышь, это же аскеты. Может, ну их?

- Забоялся? – с усмешкой бросил разбойник. – Так проваливай. Но о доле забудь.

- Да и черт с ней. Зато жив останусь.