Пламенный цветок (СИ)

— Агни Аулус? — обеспокоенно прошептала Рениса, пугаясь собственного голоса. Тот показался ей неестественным и чужим, а ещё таким же бесцветным и писклявым. Однако, вопреки её ожиданиям, ей не ответили. Рениса ощутила лишь едва уловимое подталкивание. Доверчиво ему поддавшись, она вдруг отчётливо услышала неровное дыхание и приглушённые стоны. Принцессу мучил кошмар. Рениса напряглась, пытаясь прорваться в её сознание, но, кроме панического страха, застилающего всё и вся, ничего больше не смогла уловить.

«Её надо разбудить!» — понимала она, вот только принцесса никак не реагировала, продолжая тихо и жалобно хныкать.

Рениса кружила вокруг да около бесплотным духом, силясь преодолеть неведомую преграду, но чем сильнее старалась, тем больше отдалялась. До её ушей всё чаще доносились другие звуки: тихий шелест листвы за окном покоев, лёгкое дребезжание ставен, незакрытых на ночь, отдалённый храп стражников вперемешку с чуть слышным металлическим позвякиванием колец на кольчугах. Невольно отвлекшись, внимание Ренисы тут же унесло к слабо пробивающимся голосам.

— Мне всё-таки кажется, что мы совершаем огромную ошибку! — заявил мужской голос, исполненный сомнениями и тревогой.

— Вы не доверяете Ярине? — подхватил взволнованно женский. — Думаете, ваша старшая дочь, зная робкий нрав Тори, подвергла бы нашу малышку опасности?

— Я не хочу перекладывать ответственность на Яру, — признался мужчина и тяжело вздохнул. — Это неправильно. Всё-таки не одна она принимает решение.

— Тогда подумайте о перспективах. Мы укрепим связи с Бэрлоком, получим от них надёжную защиту, разве это не замечательно? Ещё ни одному королю до вас не удавалось так много сделать для королевства!

— Много сделать? — В голосе мужчины зазвучала ирония. — До вас, моя прекрасная королева, видимо, не доходили занимательные слухи, что я в погоне за наживой подкладываю наших дочерей под невесть кого! Самую умную и красивую продал в услужение демону, обворожительную и общительную подсунул неисправимому распутнику, о любовных похождениях которого пишут по десятку романов в год, и вот теперь готов пожертвовать милой и скромной, отдавая её в лапы кровожадному чудовищу!

— И кто только позволяет себе говорить такое! — искренне возмутилась женщина. — Дорогой мой король, это всё происки завистливых злопыхателей и честолюбцев, что желали прибрать королевство в свои руки, мечтая женить своих нерадивых сыновей на наших девочках! Видит Вир, я молила его о сыне, чтобы нашим малышкам не пришлось сталкиваться с этими беспардонными наговорами, но…

— Не вини себя, моя королева, — прервал её мужчина. — Я благодарен вам и Виру за наших дочерей! Они самое прекрасное, что есть в моей жизни. Ради них я…

— Привели эту страну к процветанию, — закончила за него женщина. — Довольно сомнений, мой король, уже минула полночь, а вам нужно выспаться…

Заслышав печальный вздох короля, Рениса, увлечённая их беседой, наконец, опомнилась и принялась выискивать среди неясных шорохов дыхание принцессы. И тут ей несказанно повезло. Протяжный жалобный стон подобно набату расплылся по дворцу. В раскрытое ужасом сознание принцессы Рениса проскользнула с лёгкостью змеи. Дальше дело оставалось за малым: отравляя каждую секунду существования измученной кошмарами Торины всепоглощающим страхом, пробудить в ней слепую жажду к бегству. И как же они были похожи! Ощутив знакомое нежелание выходить замуж, Ренису было уже не остановить. Природные робость и боязливость принцессы пали под натиском свободолюбия. Сама не своя Торина, укрытая лишь тёмным плащом, неслась по незнакомым улицам в ночной порт…

Настроение 3. Удивление. Этьен

Этьен:

Дворец Совета встретил его благостной тишиной. Однако вместо желанного умиротворения, окружавший покой давил на уши и сводил с ума крутящимися, как в безумном калейдоскопе, мыслями. Как бы ни пытался Этьен отринуть бушующие чувства и недовольно ворочающиеся внутри остатки магии, чтобы, наконец, принять вдумчивое взвешенное решение, ему всё никак не удавалось совладать с собой. Слишком много всего произошло в его жизни всего за один день, и последнее, что сейчас стоило делать — это что-то совершать сгоряча. Мысль о разводе непреодолимо искушала. В воспалённом от магии мозгу то и дело вспыхивала дикая идея, как можно быстрее покончить с тяготившим его браком, но в голове упорно не возникало и проблеска о том, что же ему делать дальше. Перед внутренним взором представало заплаканное личико малышки Кэрины, которую он обрекал на невольное сиротство. Этьен понимал, что никак не сможет забрать дочь с собой. Полукровке не место в жестоком Шак-ли или в вечных странствиях. Да и ему она будет обузой, особенно когда его неугомонное сердце затребует утешения в женских объятьях. А то, что это случится и очень скоро, сомневаться не приходилось. Вот только после ослепительной Нэйдж, любая красотка претендовала лишь на то, чтоб стать её бледной тенью, и даже самая страстная ночь едва ли вызовет в нём хоть толику тех обжигающих чувств, что он испытал на горном озере.