Пламенный цветок (СИ)

— Чтобы я передавала вам все её мысли? — переспросила Рениса, чувствуя необъяснимую обиду. Как-то выходило, что она вновь должна была находиться на второстепенных ролях, словно ничего более значимого ей доверить нельзя! — И ещё очень хотелось бы понять: вы в нашем утреннем разговоре упомянули, что благодаря мне вам стали известно, о чём думала принцесса, но я ничего для того не делала!

— Похоже, мне придётся признаться. — Улыбка Данье стала шире. — Теперь, когда вы знаете о контрактах с демонами, то разве для вас не очевидно, что и у меня развились некоторые способности…

— Вы можете читать чужие мысли? — Рениса похолодела от ужаса. Подобная новость буквально переворачивала все события её недавнего прошлого. Она пыталась осознать, как много Филипп мог узнать и что теперь ей с этим делать.

— Странно, что вы об этом беспокоитесь, — хмыкнул он. — До сих пор мы с вами прекрасно находили общий язык, не вижу причин это менять. Вдобавок я не настолько способный телепат, чтобы вам следовало меня опасаться. Что до принцессы, ход её мыслей можно было угадать и без какого-либо вмешательства. У неё же всё на лице написано!

Рениса недоверчиво взирала на Данье, но тот продолжал лучезарно улыбаться, и, видимо, желая её совсем успокоить, открыл поднос. Он подхватил небольшой серебристый чайничек и начал наполнять грубоватую кружку янтарным напитком. Рениса оглядела принесённый перекус и невольно поморщилась — перед ней оказался всё тот же набор: пара галет, несколько полосок вяленой рыбы, крошечная баночка со сливочным маслом и ломтик засушенного яблока. Скудная корабельная пища обещала в скором времени встать комом в горле.

— Вот, держите чай, он тут вполне сносный, — протягивая кружку, сказал Филипп. — И потерпите немного, к ночи «Эмальгион» разгонится, а там ещё день-два, и мы будем на месте.

— А что агни Аулусу всё-таки нужно от этого Трёхликого? — отпив глоток чуть пряного напитка, спросила напрямую Рениса. Ходить вокруг да около, зная, что Данье способен «прочитать» все её уловки, не имело смысла.

— Пока не могу сказать, — вновь ушёл от ответа Филипп. — Возникли дополнительные трудности, но вскоре всё должно проясниться. Возможно, к нам даже прибудет помощь…

Ренису тяготила неопределённость, но все последующие попытки выведать хоть что-то более конкретное закончились неизбежным провалом. Данье проявил себя настоящим мастером, продолжая стойко скрывать факты под самыми благовидными предлогами. Он продержался ровно до того, как Рениса закончила скромную трапезу, после чего поспешно покинул каюту, обещая заглянуть к обеду. Вот только узнать сдержал ли тот своё слово, не удалось. Вновь оставшись наедине со спящей принцессой, Рениса ощутила накатившую вдруг слабость и усталость. То ли дело было в странном незнакомом чае, то ли всё же её вымотала тяжёлая бессонная ночь, но спать захотелось нестерпимо. Не в силах бороться с собой, Рениса прилегла на кровать и, едва её голова коснулась подушки, как отяжелевшие веки сомкнулись, а сознание ускользнуло в сонную негу.

* * *

Жуткий грохот, заставивший содрогнуться всё вокруг, мгновенно разбудил Ренису. Корабль неистово мотало, так что она чудом не слетела с кровати, инстинктивно вцепившись обеими руками в прибитое к стене основание. В каюте было темно и беспредельно страшно. Бушующие волны яростно обрушивались на деревянные борта галеона, и те жалобно скрипели под их ожесточённым натиском. Ветер выл, словно ополоумевшая банши, так что закладывало уши. Яркие изломанные молнии то и дело вспыхивали, изредка выхватывая из темноты неясные силуэты. От мощных раскатов трясло обшивку, а сердца замирали от дикого первобытного страха перед свирепой стихией. Рениса вжалась в кровать и едва могла дышать.

«Безумие, это полное безумие!!!» — стучало у неё в мозгу, пока корабль, словно щепку швыряло по беснующимся волнам. Она искренне не понимала, как тяжёлое судно до сих пор удерживалось на плаву и не развалилось на части. Галеон же, словно намекая, что тому осталось не долго, трещал обшивкой и отчаянно скрипел. В очередной раз жёстко сотрясаясь от грома, корабль сильно накренился, подставляя один бок исступлённо лупящим ливневым потокам. Очередная молния ворвалась в каюту, вспоров темноту, и краем глаза Рениса заметила появившуюся похожую на привидение фигуру. Облачённый в просторную длинную светлую сорочку призрак ошалело заметался по каюте. Его надсадное и жалобное подвывание почти невозможно было различить в нескончаемом неистовом грохоте. Но тут галеон внезапно приподняло, а потом резко подбросило. Корабль завертелся и закружился, словно детский волчок, и перед глазами Ренисы всё пришло в движение. Несчастный призрак не удержался на месте. Его заштормило из стороны в сторону, а потом и вовсе швырнуло в сторону. Глухой удар подсказывал о крайне неприятной встречи с дверью. Привидение жалобно вскрикнуло, но не успело даже восстановить равновесие, как новый виток корабля отбросил его к кровати Ренисы. Хрупкое тело шмякнулось прямо на неё, на секунду выбив из лёгких воздух.