Пламя Атлантиды

— Не смей сравнивать моего спутника жизни и этого самодовольного пришельца. Мне нет никакого плотского интереса к подобному, как и желания вести с ним сладостные беседы. Дыба и площадь Правосудия разговорят его быстрее!

— Что и требовалось доказать, — улыбка Атлантиды стала шире. — Невия, передай горячо уважаемой мною Роксане, что матриарх с благодарностью примет этот дар. И не забудь о тех предметах, что нашли при нем.

— Матриарх я, — Лаэртия произнесла это скорее для проформы. От матери трудно было что-либо скрыть. Незнакомец вызвал в ней интерес, но молодая женщина была слишком умна, чтобы полагаться на изображения. К тому же возможность узнать как можно больше о тайной империи была довольно соблазнительна. Лишь когда Невия отправилась в обратный путь, Лаэр осмелилась высказать матери свое возмущение.

— Никогда не смей сравнивать никого из подобных самцов с Арием. Он был единственным, другого не будет!..

— Как знать, дочь, — хитрая улыбка не покинула губ Атлантиды. — Просто осмелюсь предположить, что вовсе не о военной мощи для империи ты просила, когда посетила храм благосклонного Хроноса…

— У тебя не будет второй попытки!

Ведикус колебался, а Савичев был готов прибить на месте своего бестолкового приятеля. Всю ночь, скрипя зубами от сдавливающей боли в висках, он делал все возможное, чтобы вытащить спаркалийского воина из апатии, приводя самые различные доводы, в деталях описывая его незавидное будущее в горных шахтах Атланты и даже пугая именем Лучезарной. Пришлось надавать приятелю оглушительных затрещин и прессануть реверсивной психологией, описывая в деталях, как на радостях иные воины будут благодарить богов за его исчезновение, которое позволит им занять место предводителя легиона. Не сразу, но сработало. Задолго до рассвета Ведикус растолкал спящего Дмитрия и проявил прямо таки потрясающую решительность, расспрашивая о деталях плана побега.

— Сбежит только один, — предупредил Савичев. — Поскольку мне необходимо попасть в храм Хроноса, которому под силу перенести меня домой, я поеду в столицу империи. К тому же, у тебя гораздо больше шансов сбежать, потому что я не принадлежу этому миру и буду слишком заметен. Подумай сам, их отряд будет малочисленен, а в путь отправится ночью, чтобы поспеть к открытию врат столицы. Тьма на твоей стороне, как только сможешь вырубить надзирательниц, беги что есть мочи и не оглядывайся. Вряд ли, выбирая между нами двумя, они решатся всей ордой преследовать тебя. Принеси своему императору ценные сведения о разладе между племенами и обо всем, что успел заметить, ведь ты воин и прежде всего должен думать об интересах Спаркалии!

— Что, если на время пути они закуют нас в цепи? Тогда твой план обречен на провал!

— Я сегодня днем собираюсь сделать все, чтобы этого не допустить, но ты уж, будь добр, мне подыграть. Как бы не хотелось вцепиться этим драным кошкам в глотку, не смотри им в глаза и не возражай ни в чем. Они должны думать, что сломили твой дух окончательно. Старейшина умна, тебе не удастся ее обмануть, поэтому постарайся убедить в этом всех остальных. Военная хитрость.

— Драные кошки? Хорошее определение для этих тварей.

Эпитет Савичева развеселил Ведикуса и придал недостающего азарта. Они говорили шепотом, подозревая, что за ними наблюдают, иногда даже горестно причитали в пустоту, оплакивая загубленную свободу, а Дмитрий продемонстрировал приятелю несколько точечных ударов по болевым точкам и даже позволил испытать эту технику на себе, рискуя скончаться от удушья, если у прилежного ученика вдруг дрогнет рука. Но Ведикус, хвала его пантеону спаркалийских богов, вспомнил о том, что прирожденный воин, и жестокий шок от унизительного изнасилования на поляне сменил потрясающий боевой азарт. Археолог даже начал опасаться, что флюиды душевного подъема этого доисторического скинхэда перебудят всю общину, поэтому велел ложиться спать, чтобы набраться сил перед побегом.

Ведикус прекрасно вжился в уготовленную ему роль. Когда две оциллы с отмороженными лицами поутру принесли узникам скудный завтрак — орехи, воду и ломоть черствой лепешки — спаркалиец умудрился выдавить из себя слезы и даже кинуться на колени, просовывая руки сквозь прутья решетки и умоляя дочерей Криспиды не губить его такую недолгую жизнь в шахтах империи. Девушки презрительно хохотали и отпускали унизительные комментарии, на миг Савичеву даже показалось, что его друг действительно сломался; сам он подыграл ему, забившись в угол клетки и закрыв лицо руками, в большей степени для того, чтобы скрыть улыбку. Когда оциллы удалились, Ведикус прекратил кататься по полу и, кивнув Савичеву, набросился на скудную еду. Дмитрий отдал ему часть своей порции орехов — для побега понадобятся силы. А спустя час за ним явилась непревзойденная вождь Роксана.