ПЛАМЯ ДАВНИХ ПОЖАРОВ

11 мая в Нахичевань прибыл эриванский вице-губернатор Тарановский. Предусмотрительные мусульмане уже помечали свои дома особыми знаками.

С утра 12 мая оба хана, Тарановский и пристав Мехтинбек-Зейнал-Абдинбеков пошли по базару, приказывая армянам открывать лавки. Несколько успокоенные армяне послушались и лавки открыли.

Ровно в 9 часов утра с мечети была пущена сигнальная ракета. “Моментально вслед за этим весь базар оказался окруженным тысячной толпой татар, вооруженных ружьями, кинжалами и револьверами. С криками “Иа Али! Иа Али!” они бросились на безоружных армян…” («СПб вед.», 1.7.1905). Над толпой развевались знамена с надписями: “Да здравствует ислам! Смерть гяурам!” Вожаки шаек были в красных турецких фесках, “как бы бравируя тем, что они являются ратниками стамбульского халифата” («Биржевые ведомости», 26.8.1905). (Обыкновенно татары фесок не носили. П.Ш.) “Страшная стрельба, крики и стоны раненых и умирающих огласили город. Стрельба была “как на войне”, по словам очевидцев; патронов не жалели, главари раздавали их целыми мешками, асами ходили с полными патронташами. Раненых пулями добивали кинжалами, жгли, обливая керосином (сожжено 6 человек). Спаслись только те из армян, кого сами же мусульмане спрятали в своих лавках”. Первым погиб купец Адамов, первым же из послушания начальству открывший свою лавку. Труп его облили керосином и сожгли. Ханы и Тарановский спокойно шли в это время по базару. “Один из купцов, Степан Гулгулев, услышав выстрелы, бросился к ханам, моля о помощи, но тут же упал под ударами кинжалов у ног Джафар-кули-хана. Как только началась стрельба, все высшее начальство исчезает с базара домой и не появляется до самого конца погрома. Пристав же Мехти-хан с несколькими городовыми остается распоряжаться грабежом. Кроме него предводителями шаек были: чиновник уездного управления К., влиятельный интеллигентный мусульманин А., известные в Нахичевани головорезы Гуссейн Наврузов, Гаджи-Гуссейн-Али Курбанов и др. Слесарь Фарадне специально занимался разбиванием несгораемых касс. Эти главари никого из армян не щадили: “Убивайте неверных! Грабьте, жгите! Будь проклят тот, кто хоть щепку оставит!” - кричал Кулибеков.

“Убивайте проклятых армян. Не оставляйте ни одного, жгите, грабьте их имущество!” - приказывал К. * («СПб вед.», 1.7.1905).

____________________

* В тот день (12 мая) было убито 49 армян (по другим данным - 52) и ранено 12; татары потеряли… одного человека. Было разгромлено 180 армянских лавок из 195 (См. там же, 1.7.1905 и 11.8.1905).

____________________

“В то же время человека 4 армян, засев в доме, находящемся против базара, стали было обстреливать грабителей, не позволяя им проходить в армянскую часть города. Но вот, минут через 5, к ним является помощник пристава Капитонов с жандармами и солдатами и “по приказанию вице-губернатора“ требует выдачи оружия. Армяне начинают умолять не лишать их единственного способа самозащиты… но г. Капитонов должен исполнить приказания своего начальства. Ружья были отобраны”.

“Покончив с убийствами, татары принялись за грабеж и разгром лавок. Награбленные товары уносили с базара в мешках на спинах, увозили на ииа-ках, верблюдах, арбах, тоже взятых у армян, привезших на базар муку. Часть товаров складывалась на базаре же в мусульманских магазинах. Разгром продолжался каких-нибудь 3 часа; после 12 оставалось только развозить награбленные товары” (там же). Тарановский, наблюдая за грабежом лавок и увидев, что казаки отбирают награбленное, приказал немедленно вернуть вещи назад. “Были такие картинки… Подходит татарин к кому-нибудь из “начальства” и жалуется, что у него отобрали револьвер или еще что-нибудь. Начальство приказывает возвратить отобранное. Пристав Мехти-хан дает татарину городового в качестве проводника с приказанием не задерживать грабителя… Около квартиры Мехти-хана стояли городовые и отбирали у проходящих мимо с награбленным добром татар то, что получше, и отпускали с миром” (там же).

В первом часу на базар явились два взвода солдат, что, впрочем, ничуть не помешало затихающему уже грабежу. Воинская команда в то утро “случайно” была за городом на стрельбище. По прибытии нарочного с известием о резне командир тем не менее спокойно продолжал стрельбы. “Пока солдаты явились в казармы, пока пообедали, пока им роздали патроны - прошло немало времени. Больше половины всей команды было направлено для охраны казначейства. На базар было послано человек 40… Что они, в самом деле, могли сделать, когда им не было приказано пускать в ход оружие и отнимать его у татар. Оставалось или не обращать никакого внимания на все окружающее, или уговаривать грабителей: “Довольно! Довольно! Идите! “ (там же).