Пламя для Снеженики

— Радость придворной барышни, — хмыкнула Лийта, а Ветла собралась что-то добавить. Но тут из темноты вновь послышался хриплый каркающий голос:

Неба лазурь и солнечный свет
В темном безмолвии этого нет!
Стал пленником мрака по воле чужой
И никогда не вернусь я домой…

— Да слышали мы уже это! — с раздражением просветила Лийта загадочного узника, а я отошла от озера и обнаружила, что на противоположном краю пещеры есть три входа, ведущие в очередные темные коридоры, из которых пахнет тленом.

— Три ведьмы, три двери — раздумывая, проговорила Ветла.

— Разделяемся? — не без сомнения спросила Голубка.

— Придется, — задумчиво вымолвила я, направляясь к центральному отверстию. — Иначе до утра не управимся!

— Встречаемся здесь, у озера! — серая тень Ветлы метнулась вправо.

С встревоженно бьющимся сердцем я вошла в выбранный коридор. Особых отличий от предыдущего не наблюдалось. Только с потолка время от времени срывались тяжелые капли, с громким буханьем падали вниз и разлетались по полу мелкими брызгами. Порой вода попадала и на меня, заставляя ускориться. Из ниш за моим передвижением безразлично наблюдали скелеты, скалясь раскрытыми в беззвучном крике челюстями. Если не считать звона капель, то иных звуков здесь слышно не было. Тишина казалась осязаемой, будто она была зверем, который поджидает глупца, рискнувшего поверить ее обманчивому спокойствию. Я решила не поддаваться чарам, все мои чувства были обострены, напряжены до предела. Чудилось, что нервы натянулись, как тетива, готовая в любой момент выпустить стрелу и пронзить ею сердце недруга.

Двигалась я медленно, сосредоточенно обходя встречающиеся на пути кости и стараясь не дышать, ибо часть из них была растоптана в порошок, который лип к лапам и силился попасть в нос. Не забывала я и осматриваться — все же не по центральной улице Омбрии прогуливаюсь! Именно поэтому железная дверь, запертая на три навесных и три врезных замка, сразу привлекла мое внимание. На подходе ощутила, как нагрелся браслет, оплетающий мою правую лапу. Шерсть на загривке встопорщилась, и вдруг мрачную тишину прорезал глубокий голос, низкий, тягучий, проникновенный. Он стал солнцем в этом царстве тьмы, заставляя кровь в моих жилах забурлить, а сердце ускорить свой бег, который теперь отдавался пульсацией в висках. Голос пел — искренне, пронзительно, затрагивая тонкие струны души:

Неистовство волны сумел я покорить,
Огонь в вулканах южных навеки усмирить,
Песок в пустыне знойной послушался меня,
И на полях раздольных я ветром управлял…

Не знал я поражений — триумф мне ведом был.
И на полях сражений я многих победил.
Сам Артуар — воитель со мною рядом шел,
Мой главный покровитель к победе меня вел…

Но Эрия-злодейка вела свою игру.
И для меня особую придумала судьбу.
Любовь железной клеткой пленила разум мой.
Противиться не в силах — смирился я с судьбой…

А юная супруга была не так проста —
Целуя нежно в губы, узор интриг плела.
Во мраке жаркой ночи, в сплетенье страстном тел,
С вишневых губ любимой стон страсти не слетел…

Сорвалось лишь проклятье нежданным градом стрел…

Известно, что любопытство сгубило не одну кошку, а уж скольких ведьм оно подтолкнуло к путешествию за Грани и представить сложно! Очередной серый пушистый зверь с душой ведуньи подобрался к двери, несмотря на то, что все инстинкты кричали об опасности и требовали немедленно уносить отсюда лапы и все, что можно, пока цело! Однако мозг напрочь проигнорировал эти требования. И вот кошка превращается в женщину, а затем в пчелу, которая пролетает через замочную скважину.